В совершенно бесплодных мытарствах проходили недели и месяцы работы Бюро «Душитель». Никаких видимых успехов работа этого детища Генерального прокурора Брука не приносила — новые подозреваемые не появлялись, прежние — не исчезали. Джона Боттомли и его подчиненных можно было уподобить зачарованным странникам, бесцельно бродящим по сказочному лесу и делающим открытия, смысл которых оставался для них самих непостижим. Причём следует отметить, что начиная с января 1964 г. на протяжении многих месяцев ни в Бостоне, ни в его окрестностях преступлений, подобных тем, что так пугали жителей на протяжении полутора лет, не происходило. Если «Бостонский Душитель» и существовал прежде, то теперь, казалось, он исчез.

27 октября 1964 г. произошло событие, которое могло разрушить это впечатление и серьёзно повлиять на работу Боттомли и его подчиненных, если бы только виновник случившегося не оказался сразу же в руках полиции. В тот день в своей квартире была задушена 64-летняя Мэйбл Сент-Клер (Mabel St. Clair), и её убийство сильно напоминало преступления «Фантома»: на шее присутствовали следы пальцев душителя, и были завязаны два чулка. Однако интрига в данном случае не состоялась, поскольку виновник был схвачен на месте. Убийцей оказалась сумасшедшая женщина, которая, задушив жертву, принялась метаться с криками по лестничной площадке. Соседи, почуяв неладное, вызвали полицию… Дальнейшее описывать вряд ли нужно. Убийца была помещена в лечебницу психиатрического профиля, и более она ни в каком виде в этом повествовании не возникнет.

Однако… Если бы она оказалась достаточно находчивой для того, чтобы спокойно покинуть место совершения преступления, то с большой долей вероятности можно предполагать, что мартиролог «Бостонского Душителя» пополнился бы новой жертвой.

Убийство Мэйбл Сент-Клер отлично иллюстрирует довольно очевидный (хотя и не всем!) тезис: убийства в стиле бостонского «Фантома» могли совершать совершенно посторонние люди. И даже не мужчины!

После тщательного изучения материалов, добытых в ходе расследования убийства Мэри Салливан, члены Бюро пришли к выводу, что это преступление совершил некто из окружения трёх девушек, проживавших в квартире. Наиболее подозрительным казался упоминавшийся ранее Уилльям Эванс. Боттомли посчитал, что на молодого человека следует «надавить», хотя лейтенант Донован возражал ему, указывая на опасность психологического давления без наличия серьёзных доказательств вины. Ведь если подозреваемый сумеет не поддаться эмоциональному давлению, соберётся с мыслями и поймёт, что никаких серьёзных улик против него нет, то возможность оказывать на него давление в будущем резко снизится. Аргументы Донована, впрочем, не произвели Боттомли ни малейшего впечатления, последний, видимо, уже стал считать себя достаточно сведущим в полицейской работе. Вообще же, к концу года лейтенант Донован сделался почти явным антагонистом начальника Бюро, так что его вечное оппонирование позитивного результата не имело.

В пятницу 29 ноября Уилльям Эванс был привезён на допрос, который проводился в умышленно агрессивной манере и закончился предложением ответить на несколько вопросов под контролем «детектора лжи».