Марий тотчас же стал готовиться к отъезду и предварительно послал в Кампанию двух военных трибунов для принятия войска от Суллы. Последний, однако, вовсе не был расположен отказаться от законным образом порученной ему власти и передать ее в руки противника, который легко мог злоупотребить ею к его гибели и к низвержению сенатской партии. Вместе с тем он решил положить конец сумятице в Риме. Поэтому он возмутил солдат своих – их было 35 тыс. чел., 6 легионов, – так что они посланных Марием трибунов умертвили и выразили готовность идти со своим вождем на Рим. Римское войско с тех пор, как Марий принял в его среду пролетариев, дошло в короткое время до степени толпы наемщиков, не имевших отечества и слепо следовавших за полководцем, сумевшим задобрить их в свою пользу. Быстрыми переходами продвигался Сулла к Риму, не обращая внимания на послов, явившихся к нему на встречу и пытавшихся удержать его. Легионы сразу взяли штурмом столицу. Когда на вторгавшихся солдат полетели с крыш стрелы и камни, то Сулла поднял горящий факел и грозил поджечь город. Марий со своими приверженцами пытался в разных местах оказать сопротивление; напрасно заклинал он сенат, всадников и всех граждан противодействовать напору легионов; он звал рабов на помощь, обещая им свободу, но их явилось всего трое. Город был во власти Суллы, а Марий с остальными вождями партии бежал.

Сулла отменил Сульпициевы законы, а Марий, Сульпиций и десять других их товарищей попали в опалу. Сульпиций был убит во время бегства, и голова его была выставлена напоказ на ораторской трибуне; Марий же спасся. Он ночью бежал в одно из своих имений, Солониум, оттуда в Остию, где друг его Думерий приготовил ему корабль, на котором он и отплыл в море с пасынком своим Гранием. Поднявшаяся буря заставила их пристать к берегам Цирцеи. В то время когда они бродили по берегу без определенной цели, терпя во всем нужду, им попались поздно вечером несколько пастухов, которые узнали Мария и сказали ему, что видели всадников, которые разъезжают кругом, ища его. Марий свернул с дороги и спрятался в чаще, где и провел ночь в жалком положении. На следующий день он, терзаемый голодом, пошел вдоль по берегу, утешал своих товарищей, заклинал их не падать духом, пока еще осталась для него последняя надежда, которой он живет, полагаясь на стародавние прорицания, а именно: когда он еще мальчиком жил в деревне, то поймал платьем падавшее вниз орлиное гнездо, в котором было семь детенышей; прорицатели объяснили ему, что он сделается знаменитейшим человеком и что ему предопределено судьбой семикратно достигнуть высшего сана и власти. Спасавшийся Марий надеялся поэтому в седьмой раз получить консульство. В расстоянии часа пути от Минтурн они заметили издали эскадрон всадников, скакавших во весь опор по направлению к ним, и случайно увидели два корабля на море, невдалеке от них. Они поспешили к морю, бросились в воду и подплыли к кораблям. Граний с некоторыми другими добрался до одного корабля и на нем переправился на остров Энарию (Исхиа); самого же Мария, который был тучен телом и неловок, два раба с большим трудом держали над водой и подняли на другой корабль. Всадники были уже у берега и кричали корабельщикам, чтобы они им выдали Мария или бросили его в море. Марий со слезами умолял корабельщиков сжалиться над ним, и они после долгого колебания ответили всадникам, что не выдадут Мария. Когда же разгневанные всадники ускакали прочь, то корабельщики изменили свое намерение, пристали к берегу у устья Лириса и удалились, Марий, вынужденный сойти с корабля, лег в траву на берегу.