|
Когда же копья спартанцев и феспийцев поломались, они пошли на персов с мечами. После геройской борьбы пал Леонид и с ним много знатных спартанцев; но зато погибло и громадное число персов, между прочим, и два брата Ксеркса. Около трупа Леонида произошла страшная давка, пока храбрые греки не успели унести его и четыре раза обратили неприятеля в бегство. При известии, что Идарн находится внизу долины, тесно сомкнутая горсть греков обратилась назад и пошла против него чрез ворота в стене. Копья и мечи греков были изломаны, и они сражались тупыми концами копий, ручками мечей, а когда и эти орудие сделались негодными, они защищались кулаком и зубами. Между тем главное войско персов разрушило стену и открыло наступление; храбрые бойцы были окружены со всех сторон. До смерти утомленный остаток греков расположился на небольшом холмике. Персы осыпали их градом стрел и умертвили всех до последнего.
Фиванцы, под начальством своего предводителя Леонтиада, сражались заодно с греками против персов, пока главное войско Ксеркса не проникло в проход. Тогда они отделились от греков, бросили оружие и пошли навстречу персам с распростертыми руками, крича, что их принудили сражаться и что их отечественный город совершенно предан персам. Но этим они немного выиграли. Персы, захватив их, умертвили некоторых из них, а остальным, начиная с Леонтиада, по приказанию Ксеркса, выжгли каленым железом клеймо царских рабов. Ксеркс, после сражения осмотрев убитых и заметив труп Леонида, приказал его обезглавить и распять на кресте. Этим поруганием павшего героя царь опозорил только самого себя. На холме, где пали последние из греков, спартанцы воздвигли своему храброму царю кенотаф (пустую гробницу) со стоящим на нем львом из камня. Надпись на кенотафе, составленная Симонидом, гласит: Спартанцам, павшим вместе с Леонидом, на то месте, где они сражались и были погребены, сделана была следующая надпись: Всем же вообще грекам, павшим у Фермопил, сделана такая надпись: Две последние надписи составлены тоже Симонидом и вырезаны на мраморных колоннах, поставленных для этой цели в Фермопилах по определению Амфиктионов. Прорицатель Мегистиас, который по жертве предугадал смерть греческих воинов, также погиб при Фермопилах; он не хотел оставить своего друга Леонида и шедших на смерть героев. Друг его Симонид поставил на его гробнице следующую надпись: Рассказывают, что два спартанца из отряда Леонида, Эврит и Аристодим, страдавшие глазной болезнью, оставались в Альтиное. Услышав, что персы перешли горы, и что их товарищи готовились на смерть, Эврит потребовал вооружение и приказал своему илоту вести себя на поле сражения. Когда он пришел туда, проводник его убежал, а сам Эврит бросился в свалку и был убит. Напротив, Аристодим спас свою жизнь бегством. По другому рассказу, Аристодим, незадолго до решительной битвы, был послан вместе с другим куда-то из лагеря в качестве вестника и мог бы возвратиться вовремя, чтобы умереть со своими товарищами; но он намеренно замедлил и таким образом спас свою жизнь, между тем как его товарищ возвратился к сражению. Когда Аристодим возвратился в Спарту, он подвергся бесчестию и поруганию, его называли беглецом, и ни один человек не брал от него огня и не говорил с ним. В сражении при Платее он загладил свою вину. Жизнь для него была невыносима; он бросился в самые густые ряды неприятеля и сражался храбрее всех, пока не нашел там смерти. О другом спартанце, Пантите, который был послан в Фессалию вестником и потому остался в живых, рассказывают, что он повесился из-за того, что по возвращении в Спарту подвергся бесчестию. Войска Ксеркса хлынул и. через открытые ворота Фермопил, как дикий поток, опустошая, Среднюю Грецию и угрожая ненавистным Афинам и всем, кто поднял против них оружие, гибелью или позорным рабством. Но геройское самоотвержение Леонида и его воинов послужило ободряющим и воодушевляющим примером для других; все готовы были также пожертвовать своей жизнью и до конца бороться за свободу и отечество. |
