14. Аристид Афинский

Аристид, с которым мы уже познакомились в жизнеописании Фемистокла, как с политическим его противником, но не личным его врагом, был сын Лисимаха из филы Антиохийской. Правда, он не принадлежал к знатным фамилиям Аттики, но по своей поземельной собственности состоял в классе пентакосиомедимнов и был в родстве с богатыми и известными фамилиями Каллия и Иппоника, факельщиков при Элевсинских таинствах. Он был 10–15 годами старше Фемистокла, и потому рассказ о том, что еще в детстве оба они постоянно враждовали и соперничали друг с другом, должно отнести к области басен. Как люди государственные, они обыкновенно относились друг к другу враждебно потому, что их характеры и политические взгляды были весьма различны. Серьезный и рассудительный, простой и откровенный человек, друг Порядка и права, неподкупный и чистый сердцем, без всякого своекорыстия и эгоизма действовавший на пользу отечества, Аристид в большинстве случаев не мог идти одной дорогой с хитрым, беспокойным и отважным Фемистоклом, который, правда, также изо всех сил работал для блага отечества, но был неразборчив в средствах и несвободен от честолюбия и корыстных стремлений. Аристид, по мнению Геродота, был лучший и честнейший человек, какой когда-либо жил в Афинах. Не обращая внимания на похвалы или: порицания, на славу и выгоды, он с одинаковым усердием служил своему отечеству в светлые и мрачные дни; почести не делали его гордым, при неблагодарности и обидах он оставался спокоен и не охладевал в своей ревности к общему благу. В то время как Фемистокл при начале своей политический карьеры составил себе партию, при помощи которой скоро достиг немалого влияния, Аристид в своей деятельности государственного человека шел один своей дорогой; он не хотел, чтобы необходимость обращать внимание на желание и интересы партии затрудняла его прямой и честный путь и опасался, чтобы под влиянием раздражительной борьбы между партиями не быть увлеченным к несправедливым поступкам. Главное его правило состояло в том, что честный гражданин должен рассчитывать единственно только на благо и справедливость своих действий и слов. В общественной жизни Аристид ничего не хотел знать об обязательствах дружбы; точно также он противился, когда того требовала справедливость, побуждениям вражды и гнева. Однажды он обвинял врага своего перед судом, и судья тотчас же после его обвинительной речи хотел постановить решение; тогда Аристид вскочил и вместе со своим противником просил, чтобы выслушали и последнего и не отнимали у него его права. В другой раз, когда он решал юридический спор между двумя гражданами и один из них сказал, что его противник наделал много зла Аристиду, он заметил: «Скажи лучше, мой друг, что он сделал тебе дурного, потому что я судья в твоем, а не в моем деле».

Такой человек, естественно, пользовался безусловным доверием своих сограждан. Граждане были так уверены в его беспристрастии и искренней честности, что в спорах между собой охотнее шли на его третейский суд, чем на суд назначенных от государства судей. Когда в праздник Диониса в 470 году была исполняема трагедия Эсхила «Семь против Фив» и актер произнес следующие, относящиеся к Амфиараю, стихи:

— взоры всех зрителей невольно обратились на Аристида, так как все признали, что к нему преимущественно перед всеми идет подобная похвала.

В начале своей политической карьеры Аристид примкнул к Клисфену, который после изгнания Писистратидов управлял республикой и своим честным усердием, с которым он помогал развитию государственных учреждений в духе своего друга.