|
Он всегда был готов унижаться, если ощущал себя более слабым, но жестоко мстил, как только вновь обретал силу. Попав в плен, он обещал повиновение, освободившись – потребовал покорности. Но он любил достойных людей, требовал, чтобы его обо всем информировали, и обладал здравым смыслом. Опасаясь людей знатных, он окружал себя представителями буржуазии и простыми людьми (Оливье ле Дэн, Тристан Л’Эрмит). В конечном счете он стал ненавистен и феодалам, с которыми боролся, и мелкому люду, с которого взимал «большие и тяжелые налоги», ибо к моменту своей кончины он собирал ежегодно 4 млн 700 тыс. ливров для нужд артиллерии и прочих подобных надобностей. Но ненависть народа была несправедливой, потому что король не наживался сам: «Он не накапливал деньги в казне, а тратил все, что собирал. Он вел широкое строительство для укрепления и обороны городов и крепостей королевства». Даже «когда он отдыхал, его ум продолжал работать… Когда он вел войну, то мечтал о мире или перемирии, но когда добивался мира или перемирия, то тяготился ими…» (Ф. де Коммин). Его сравнивали с пауком, он и вправду сидел в центре своей паутины – в Париже или в Плесси-ле-Тур, – готовый бежать по своим паутинкам и схватить неосторожную мушку, а нанеся удар, возвращался в центр своей сети.
4. С момента восшествия на трон он создал врагов, грубо выгнав советников своего отца. Знатные люди королевства создали против него лигу, названную Лигой общественного блага, «чтобы привести все в порядок и защитить бедных людей». Если бы герцоги Бургундии, Бретани и Берри объединились, то с помощью англичан они смогли бы поставить под угрозу существование королевства. Но у англичан шла в это время гражданская война, а Людовик XI унаследовал после своего отца спасительную регулярную армию. «Король Франции всегда начеку», – с сожалением говорили мятежники. И однако, Людовик, которому с трудом удалось отстоять Париж, решил «навести покой». Он надавал обещаний своим врагам, затем внес раздор в их ряды, чтобы забрать свои обещания обратно. Самым опасным из крупных вассалов был, как всегда, герцог Бургундский Карл Смелый. Людовик XI согласился встретиться с ним в Перроне, чтобы «обсудить свою шерсть и свою шкуру». И там лис попал в ловушку. Тогда король, пленник герцога, пообещал все, что тот потребовал, однако, оказавшись на свободе, стал все отрицать, угрожать и запугивать. Мы уже говорили, что он никогда не чувствовал себя связанным клятвой. «У кого успех, тому и честь», – говорил он.
5. Он добивался успеха хитростью, но, кроме того, ему сопутствовала удача. Карл Смелый был побежден швейцарцами при Грансоне, а годом позже убит в битве при Нанси. Его двадцатилетняя дочь Мария Бургундская унаследовала его личное состояние и земли империи. Следовательно, французские провинции, отданные некогда в апанаж, за неимением наследника мужского пола возвращались короне. Таким образом, благодаря счастливому стечению обстоятельств в 1477 г. Людовик вернул себе Бургундию и Пикардию. Чтобы вернуть и остальное, он попытался женить своего сына, которому было в то время семь лет, на Марии Бургундской. Попытка оказалась тщетной. Мария вышла замуж за Максимилиана Австрийского, который обеспечивал ей поддержку императора. Но во всяком случае, Бургундия становилась отныне прекрасной французской провинцией, а не королевством-соперником. Франция счастливо избежала страшной опасности: получить у себя под боком возникновения новой Лотарингии. Однако в этом деле оставалась одна трудная проблема – проблема Фландрии. Герцоги Бургундские превратили Брюссель в свою столицу и офранцузили часть Фландрии. Принеся эти земли в качестве приданого Максимилиану, Мария способствовала началу долгого соперничества между Францией и империей. Северная граница Франции будет оставаться и до наших дней одной из тех болевых точек, где завязываются европейские кризисы. |
