Изменить размер шрифта - +
Эсмонд укрепил оконные запоры; над Каслвудом уже занималась заря, стук кузнечного молота доносился из деревни, из-за реки, над которой еще дремал туман.

Потом Эсмонд открыл потайной шкаф над каминной доской, достаточно поместительный, чтобы в нем мог улечься человек; здесь мистер Холт хранил кое-какое свое личное достояние. Две шпаги, столь памятные Эсмонду с детства, лежали на прежнем месте, он вынул их и обтер с них пыль, испытывая при этом странное волнение. В глубине лежала связка бумаг, должно быть, спрятанная там Холтом в последний его приезд сюда, еще при жизни милорда виконта, в тот самый день, когда патер был арестован и отправлен в Хекстонский замок. Эсмонд стал разбирать эти бумаги и нашел свидетельства об изменнической деятельности ряда лиц, относившиеся к царствованию короля Вильгельма. Здесь упоминались имена Чарнока и Перкинса, сэра Джона Фенвика и сэра Джона Фрейда, Руквуда и Лодвика, лордов Монтгомери и Эйлсбери, Кларендона и Ярмута; все они были замешаны в заговорах против узурпатора. Было здесь также письмо от герцога Бервика и еще другое, писанное самим королем из СенЖермена, с обещанием утвердить верного и возлюбленного слугу своего Фрэнсиса виконта Каслвуда в знании и достоинстве графа и маркиза Эсмонда, каковые звания и титулы были пожалованы королевским указом, данным в четвертый год царствования Иакова Второго Томасу, виконту Каслвуду, и его прямым наследникам мужского пола, при отсутствии же таковых долженствовали перейти к упомянутому Фрэнсису.

Это было то самое письмо, о котором по рассказу милорда, Холт говорил ему в самый день своего ареста и за ответом на которое он должен был явиться неделю спустя. Но кто-то вдруг легонько постучал в дверь, и Эсмонд поспешно сунул бумаги назад, в тайник; то была моя дорогая госпожа, улыбавшаяся ласково и радушно. И она, без сомнения, бодрствовала почти всю ночь; но ни один не стал спрашивать другого, в каких думах прошли бессонные часы. Есть многое, что мы угадываем без слов и знаем так же хорошо, как если бы оно случилось у нас на глазах. Добрая леди говорила мне, что тотчас же узнала про обе раны, которые я получил в чужом краю. Кто знает, какие расстояния может побеждать любовь и как велика ее пророческая сила.

— Я заглянула к вам в комнату, — было все, что она сказала, — постель ваша, милая старая постелька, оказалась пуста. Я знала, что найду вас здесь. — И, зардевшись слегка, благословляя его без слов, одним взглядом, она поцелуем коснулась его щеки.

Они вышли из замка, рука об руку прошли по старому двору и спустились на лужайку, где трава еще блестела росою, а рядом, в зеленой чаще, птицы заливались на все голоса под розовеющим утренним небом. Как живо сохранилось все это в памяти! Старинные башни и гребни крыш, темнеющие против солнца, пурпурные тени на зеленых склонах, причудливая резьба солнечных часов, лесистые вершины гор, золото хлебов в долине и блеск реки, что катит свои воды к подножию жемчужных холмов вдали, — все это расстилалось перед нами, овеянное тысячею прекрасных воспоминаний молодости, прекрасных и печальных, но столь же ясных и живых в нашей памяти, как и эта незабываемая картина, которую вновь созерцал наш взгляд. Нам ничего не дано забыть. Память спит, но может проснуться снова: и я часто думаю о минуте, которая наступит тогда, когда звуки reveille  пробудят пас от последнего смертного сна, и тут, в мгновенной вспышке сознания, все прошлое вернется к нам, воскреснув, как и сама душа.

Еще оставалось несколько часов до того, как встанут все в доме (был июль месяц, и заря только занималась), и Эсмонд поведал тут своей госпоже о деле, ради которого он прибыл, и о той роли, которая была предназначена в нем Фрэнку. Он знал, что может довериться этой любящей душе вполне, что она скорей умрет, нежели выдаст тайну; и, попросив ее не говорить никому ничего, он изложил ей весь свой план, уверенный заранее, что любой замысел, от него исходящий, встретит одобрение и поддержку его госпожи, тем более что эта маленькая женщина была и осталась непоколебимой якобиткой.

Быстрый переход