То, что преступник использовал для обездвиживания жертв шнурок, связанный из коротких обрезков, несёт двоякую информацию. С одной стороны, можно было предположить, что он имел привычку вязать узлы — это могло бы до некоторой степени помочь его опознанию (разумеется, в том случае, если бы эта деталь попала в ориентировочное описание). Но с другой, отсутствие в его карманах обычного цельного шнура может свидетельствовать о неподготовленности нападения. Иначе говоря, в ту ночь преступник не планировал связывать людей, а стало быть, решение напасть на Оффермана и Мэннинг явилось до некоторой степени спонтанным.

Второе предположение может показаться неоправданным и не имеющим никакой ценности, но это лишь на первый взгляд. Если допустить, что преступник действительно не планировал нападать на пару, то все странности последних часов жизни Оффермана и Мэннинг получают прекрасное непротиворечивое объяснение.

Итак, Гиена метался по району, примыкавшему к пойме ручья Сан-Хосе, действуя в привычном ему стиле — влезая в пустые дома и обыскивая их. Столкнувшись в одном из домов с хозяйкой, преступник бежал, поскольку в ту ночь не планировал нападения с изнасилованием. У него был своего рода разведывательный поход. Около полуночи он проник в дом, арендованный Офферманом (Роберт в это время с Александрой находился в ресторане), спокойно осмотрелся и уже покинул его, но… на парковку перед домом подъехал на «порше» Офферман. Мощная богатая машина, видимо, привлекла внимание Гиены, преступник, уже покинувший к тому времени дом, подзадержался и перекинулся несколькими ничего не значащими фразами с Робертом и Александрой. Всегда ведь можно сказать без всякого повода несколько общих слов, вроде, «чудесная сегодня ночь», «успехов вам» или «всего доброго». Именно этот короткий разговор и слышала соседка Оффермана, сообщившая о женском и двух мужских голосах.

Во время краткого ни к чему не обязывающего разговора преступник, по-видимому, обратил внимание не только на богатый «порше», но и на Александру Мэннинг. Она была очень привлекательна и в условиях низкой освещенности Гиена, вполне возможно, ошибочно оценил её возраст (напомним, что Александра Мэннинг была старше всех жертв изнасилований Гиены, её возраст явно выходил за пределы его «диапазона приемлемости»). После того, как преступник увидел Александру, мысли его приобрели новое направление, он стал размышлять о том, не вернуться ли ему в дом, дабы осуществить изнасилование?

Некоторое время, по-видимому, он потратил на поиск велосипеда, который мог понадобиться для бегства. Но эту задачу он решил быстро, велосипед, как мы знаем, он отыскал буквально в соседнем дворе. Вот ведь же совпадение, правда!… Перетащив его поближе к дому, Гиена проторенным ранее путём проник в дом Оффермана, прокрался к двери главной спальни и затаился. Он терпеливо дожидался, пока жильцы дома занимались любовью, при этом его возбуждение неудержимо нарастало. После окончания полового акта, Гиена перешёл к активным действиям — он связал Роберта и Александру, возможно, некоторое время ломал излюбленную комедию с рассказами о том, что ему «надо немного еды и денег на бензин». Можно не сомневаться в том, что он надолго оставлял связанных людей — такой вывод можно сделать из того, что Александра успела спрятать в кровати свои украшения.