Пуля этого патрона была лёгкой, достаточно сказать, что советские пули такого калибра были тяжелее примерно на 10% и даже более (их вес начинался от 7,9 гр; имелись, разумеется, и исключения, вроде зажигательной пули, но их можно считать экзотикой). Чтобы компенсировать снижение дульной энергии из-за пониженной массы пули, метательный заряд был немного увеличен, что влекло за собой весьма важное следствие — при стрельбе из любых типов оружия, даже короткоствольного пистолета, скорость пули превышала скорость звука (надо иметь в виду, что скорость пули напрямую зависит от длины ствола). Это обуславливало неэффективность глушителей, поскольку последние хорошо снижают звук выстрела только в тех случаях, когда пуля, преодолевая дульный срез, обладает скоростью ниже звуковой.

Почему это было важно в рассматриваемом случае? Да потому, что глушитель — это аксессуар из арсенала профессионального убийцы. Полицейскому глушитель не нужен, более того, их использование правоохранительными органами в США при выполнении штатных задач прямо запрещено. То, что преступник имел в пистолете патроны «Супер Вэл» с массой пули 110 гран, однозначно свидетельствовало о том, что никаких планов, связанных с убийством Мэннинг и Оффермана, этот человек не имел. Если бы он готовился к двойному убийству ночью, то взял бы с собою глушитель и другие патроны.

Это был интересный вывод, но детективы сделали его независимо от результатов баллистической экспертизы. Последняя дополнила их предположения важным аргументом, но не более того.

А вот с судебно-медицинской экспертизой всё оказалось куда интереснее. Перво-наперво, экспертиза признала смерть обоих потерпевших именно от огнестрельных ран, что представлялось и без того довольно очевидным. Во-вторых, она констатировала отсутствие побоев или иных следов грубого принуждения, что также хорошо отвечало сложившейся в головах полицейских картине случившегося. В крови погибших были выявлены следы алкоголя, что также ничуть не удивляло, принимая во внимание тот романтический ужин, что состоялся у погибших за несколько часов до смерти.

На большом пальце правой руки убитой женщины оказалась найдена маленькая частица краски. С точным определением её цвета эксперты испытали определенные затруднения, поскольку она была слишком мала для выяснения цвета при естественном освещении, а при рассмотрении под микроскопом на неё падал сильный световой поток, способный исказить цвет. По общему мнению всех, кто видел обнаруженную частицу, она являлась зелёной или голубой, т.е. являлась достаточно тёмной. В доме Оффермана не было подобной краски, точнее говоря, там вообще не имелось краски, поскольку жильё было съёмным, и никакими работами по его благоустройству Роберт не занимался.