Наконец, при всем своем богатом жизненном опыте Илья Пайков не смог привести сколько-нибудь убедительных вариантов решения главной задачи советских лагерей: заставить заключенного "эффективно работать" при наличии только внеэкономических рычагов принуждения к труду… Вот почему "коммунистическая утопия" Ильи Пайкова в общем-то осталась невостребованной властями предержащими – людьми сугубо прагматичными, напрочь лишенными иллюзий по поводу воспитательных целей советских "мест лишения свободы".

Тем не менее, "трактат-утопия" И.М.Пайкова – характернейший и интереснейший документ своей эпохи. С его помощью мы получаем возможность окунуться в атмосферу системного кризиса ГУЛАГа, периода беспомощности ранее всемогущей лагадминистрации и фактического всевластия в "зонах" формально бесправных "воров в законе", постоянного и "расширенного" воспроизводства советской лагерной системой уголовно-криминального элемента, взаимосвязи-взаимозависимости гулаговских властей, поставленных перед необходимостью выполнения хозяйственных планов, и "блатного мира", реально контролировавшего состояние и функционирование производственной сферы в ИТЛ.

Но (как мы установили ранее) сущностным, базовым, определяющим и первостепенным в ГУЛАГе являлась не идеология, а экономика: не "режим", а "производство", не "исправление и воспитание", а "выполнение государственного плана", не "человек как мера всех вещей" (по расхожему постулату теоретического социализма), а именно "вещный мир" – прозаические "кубометр", "тонна", "штука", "рубль", ради получения которых человек в "зоне" просто "расчеловечивался", низводился до уровня "исполнителя программы" – "говорящего орудия", "рабочей скотины"…

При таких "исходных параметрах" любые проекты "реальной гуманизации" этой системы стоят (в практическом измерении) не более той бумаги, на которой они начертаны…

Документальное приложение.

Документ N 56.

Начальнику ГУЛАГа МВД СССР

Генерал-лейтенанту тов.ДОЛГИХ гор.Москва

По существу фактов изложенных в выписке из справки Вятспецлеса докладываю:

1. О нападении на начальника отделения Спецлеса Хомутова заключенного Коваленко, фактически было так:

12/VIII-1953 года группа заключенных 5 лаготделения вместе с бригадиром заключенным Коваленко, обратилась на производстве к начальнику отделения Хомутову с просьбой о пересмотре норм на погрузку дров. На обращение заключенных тов.Хомутов ответил: "О больших нормах пишите в Москву, а я с Вами разговаривать не хочу" и нанес ряд оскорблений заключенному Коваленко и другим, вследствие чего между ними возникла взаимная ругань.

Во время скандала Хомутов толкнул стоявшего на штабеле дров заключенного Коваленко, который упал.

После этого Коваленко бросился к Хомутову, но сами заключенные члены бригады его не допустили.

За грубое обращение с Хомутовым 13/VIII-53 года Коваленко водворен в ШИЗО на 5 суток.

По данному случаю 1 отделом проведено расследование и копия заключения 12/XI-53 года N 3/02416 направлена в ГУЛАГ генерал-майору тов.Окуневу и начальнику Управления Вятспецлеса.

2. О невыходе заключенных на работу в ноябре месяце 1953 года по лагпункту 5 отделения "Березовка".

2/XI-1953 года на лагпункте 5 отделения "Березовка" группа заключенных, осужденных в основном за измену Родине, используя создавшееся затруднение с выплатой зарплаты заключенным, ненормальности в обеспечении вещевым довольствием и санитарном обслуживании – организовали заключенных лагерного пункта на оказание массового неповиновения лагерной администрации и не вышли на работу 593 человека.