— Это как понимать, Анна Андреевна? — Но он уже все понял. — Считаете, не справляюсь?

Анна выдержала его взгляд.

— Пока еще справляетесь. Но скоро перестанете. Зачем доводить и колхоз и себя до такого состояния?

Поспелов подумал.

— Я ведь, Анна Андреевна, понимаю. Если райком не будет поддерживать, никакой председатель, конечно, не справится. Но вас не понимаю. Работали вместе, и, кажись, неплохо. Что ж это так?

Анна многое могла сказать: и как спорили они друг с другом, не раз, не два, и с каким завидным спокойствием принимал Поспелов и хорошее и дурное… Но помнить плохое ей не хотелось.

— Пришло время, — просто сказала Анна. — Постарайтесь понять.

— Значит, с ярманки?

— С ярмарки, Василий Кузьмич.

— Да уж чего там… С ярманки!

— Поймите, Василий Кузьмич. Вручную вы косили, может быть, не хуже многих, но смешно махать косой рядом с комбайном.

— Поздновато учиться.

— Вот это я и говорю.

Поспелов прищурился.

— Люди — не комбайн, Анна Андреевна. С людьми я нахожу общий язык…

— Любой человек посложнее комбайна, Василий Кузьмич, а человек на комбайне сложнее человека с косой.

Поспелов похлопал ладошкой по столу.

— Подыскали кого?

— Да, есть на примете.

— А нам не нужно чужих, — вдруг резко сказал Поспелов. — Ни я не приму, ни народ. Кого вы нашли? Откуда? Все свыше дают начальников!

— А если сниже?

— Это как понимать?

Анна вышла из-за стола, подошла к окну, посмотрела на светлую кудрявую травку под окнами.

— Давайте говорить, Василий Кузьмич, начистоту. Я всегда уважала вас, но ведь ваши дочки подкованнее вас, вы сами Любой гордитесь. Раньше у кого голос покрепче, тот и фельдфебель, а теперь, чтоб отделенным стать, не только надо уметь стрелять и разобрать автомат до винтика, а и других научить. Никого мы к вам не пошлем, место тому, кто умнее в дому…

Она помолчала, знала, что обидит Поспелова, но была уверена в своей правоте.

— Сама приеду в колхоз, буду рекомендовать Челушкина. У него тоже есть недостатки, но он мало беспокоится о своем положении, о себе. Гриша… — Она поправилась. — Григорий Федорович из тех людей, кто затыкал собой амбразуру. Вы считали, он не годится в кладовщики, а в Кузовлеве он почти агрономом стал…

Большей похвалы ей не высказать! Нашлась бы и другая похвала, более высокая, но не хотелось ни обидеть, ни оскорбить Поспелова. Василий Кузьмич легко шел на тот или иной компромисс. Гусей не любил дразнить. А гусей иногда надо дразнить! Опыт и честность — вот золотое сочетание. Однако из двух этих качеств предпочтение следует отдать честности. Опыт приобретается, а честность — врожденное качество. Конечно, и преступников перевоспитывают, но руководитель с пятнами на совести немыслим. Слишком спокоен, снисходителен, податлив Поспелов. Неплохой человек, но не пример, не пример…

— А меня со счетов?

— Нет. Но не будем загораживать дорогу тем, кто нас обгоняет. Хотите меняться? Идите в Кузовлево бригадиром вместо Челушкина! Проявите себя…

Анна угадывала, какие чувства бушевали в Поспелове. Возможно, он горько раскаивается сейчас, что по-хорошему встретил ее в свое время в колхозе. Наверно, многое хотелось ему напомнить ей, только смелости не хватало.

Он, конечно, не произнес ни слова, даже смотреть не хотел на Анну.

— Подумаю, Анна Андреевна, — процедил он, отводя глаза.