Необходимо доверять, но важно и уметь определить, на кого можно опереться…

А опереться можно далеко не на всех!

Взять хотя бы тот же план севооборота. Богаткин честно расписывал все из года в год. Он хороший человек, Александр Петрович, но сколько же можно сидеть в канцелярии… Он получал установки из области, получал планы колхозов, сводил все в общий порайонный план, и… Почему-то это устраивало Тарабрина. Каждый год одно и то же по заведенному шаблону. Никаких преобразований. Все очень добросовестно, но блинов из одной добросовестности не напечешь.

Сколько Богаткину лет? Она попросила Клашу навести справку. Батюшки, шестьдесят четвертый!

Анна была не против того, чтобы и в шестьдесят четыре человек работал на полную катушку, но если все нитки смотаны и осталась лишь болванка…

Поспелов тоже спокоен до безразличия. Раньше он был живее, хотя всегда отличался излишней покладистостью с начальством. Куда прикажут, туда и везет. Никогда не поперечит Богаткину.

Апухтин. Пыхтит, а что толку? Запущен совхоз. При том внимании, какое оказывается совхозу, давно бы можно выйти вперед…

Время требовало от людей размаха, знаний, движения. Не все выдерживали взятый темп. Кое-кто отставал. Этих людей почему-то терпели, хотя отстающий человек не может двигать вперед дело…

Людей надо менять. Точнее, не людей, а руководителей. Приходит такое время, когда некоторые руководители перестают, как говорится, соответствовать возрастающим задачам. Смена кадров — это неизбежность.

Надо найти в себе мужество произвести эту смену. Но решиться на это очень трудно. Кроме всего прочего, Анна не знала, сколько времени пробудет она на посту первого секретаря. Месяц, два, три… Может быть, лучше подождать до конференции. Новый секретарь пусть и подбирает людей.

Нет, неправильно! Не откладывай на завтра то, что можно сделать сегодня. Если ты убеждена, что для дела полезно сменить Богаткина, зачем проявлять нерешительность? Если ты уверена в себе, разве это по-партийному, ждать…

Трудно решиться, многие ей чем-то даже милы, она их давно знает, они хорошо относились к Анне…

Но не могла она сбиваться с шага и сбивать с шага других из-за того, что кто-то устал…

С Богаткиным разговор закончился сравнительно легко. Анна пригласила его в райком, он пришел со всеми сводками, с какими-то инструкциями, весь внимание, весь готовность…

Анна посмотрела в его добрые, голубые глаза, и ей стало не по себе.

Она усадила его на диван, села рядом. Так хотелось сказать ему что-нибудь доброе.

— Александр Петрович, вы не устали? — спросила она.

— Нет, — ответил Богаткин удивленно, в райкоме редко задавались такие вопросы. — Время сейчас не отчетное, отсыпаюсь…

— Вы меня не поняли, Александр Петрович, — призналась Анна. — Я спрашиваю не о сегодняшнем дне. Я имею в виду… — Она чуть смешалась. — Вы не собираетесь на пенсию?

Богаткин вскинул на Анну глаза…

Они здорово потускнели. Выцвели. Совсем старенький. На щеках морщины, и волосы в морщинах не пробриваются. Полтора десятка лет знакома с ним Анна. Милый человек. Когда она сидела за канцелярским столом, он казался ей неплохим работником. Вместе составляли отчеты. Но что сделал он для колхозов, для района?

Поймет он ее или не поймет?

— Нежелательно, Анна Андреевна. Я старый агроном Знаю район. До каждой мелочишки.

Конечно, знает. А что с того?

— А мне думается, пора и отдохнуть.

Богаткин обиженно заморгал.

— Чем я не угодил вам, Анна Андреевна? Я всегда к вам относился…

— Не могло быть лучше, Александр Петрович, — согласилась Анна.