— Только не так, — сказала Анна. — Торговать я вам в Суроже не позволю.

— Так люди мне еще спасибо скажут… — Тетка кинула на Анну пытливый взгляд. — Схожу на рынок?

— Нет, — сказала Анна. — Я вам на чужом горе наживаться не дам.

Тетка зло посмотрела на Анну.

— Неблагодарная ты!

— Ладно.

— Уеду. Сейчас же уеду.

— Ну что ж…

Тетка подхватила чемоданы.

— Подавись ты моим добром!

— А вы не волнуйтесь, — негромко сказала Анна. — Ваши кулечки я обратно сложила. Что вчера съедено, того не вернешь, конечно, а остальное в чемодане.

— Сам не гам и другому не дам? — Тетка остановилась на пороге, тряхнула чемоданами. — Автобусы у вас ходют?

— Ходят.

Тетка еще раз тряхнула чемоданами.

— Хоть донести помоги, тяжело ведь!

— Это я могу…

Анна взяла у нее из рук один из чемоданов.

— Ну спасибо тебе, Нюрочка, — высказалась тетка еще раз. — Добро — оно всегда забывается. Пеняй потом на себя, хлеб за брюхом не ходит…

Анна не хотела отвечать. Довела тетку до автобусной остановки, внесла чемодан в автобус, сунулась было в карман за кошельком — она ж обещала тетке дать на дорогу, — но та заметила ее движение и сердито махнула рукой.

— На свои доеду, не нужно.

Анна кивнула ей — ладно, мол, и выпрыгнула из автобуса. Выпрыгнула и только что не побежала домой — Женечка могла вот-вот проснуться.

В сенях навстречу ей вышла хозяйка.

Они встретились глазами.

— Проводила? — спросила Евдокия Тихоновна.

— Проводила.

— Ну и не расстраивайся, — сказала ей Евдокия Тихоновна. — Компот сладок, только уваженье от людей слаще того компоту.

VI

Видеть Петухова Анне пришлось еще лишь один раз. В самом начале 1946 года Богаткина и Гончарову вызвали на совещание в Пронск.

Анна и Богаткин приехали в управление прямо с поезда, было еще рано, немногие опередили сурожцев, но Петухов уже сидел в единственном стоявшем за столом кресле, поставленном, вероятно, специально для Петухова.

Анна увидела его и ужаснулась, это был другой человек, осталась лишь половина того Петухова, которого она видела год назад, — он как бы уменьшился в размерах, еще больше похудел, посерел, сморщился.

К удивлению Анны, он узнал ее.

— Эй, Сурож, Сурож! — позвал Петухов хрипловатым глухим голосом. — Агроном из Сурожа, подите-ка сюда…

Руки Петухова лежали на столе, он повернул кверху худую большую ладонь, и Анна положила на нее свои пальцы.

— Как вы там? — Петухов слабо пожал ее руку. — Не обижают?

Анна улыбнулась.

— Кто меня обидит? Я сама любого обижу…

Но Петухов не улыбнулся в ответ.

— Правильно, — серьезно произнес он. — Не давайте себя обижать…

В совещании участвовали представители многих областных организаций. Петухов был не мастер говорить речи, но было видно, что он знает, чего хочет от людей Он беспощадно обрывал каждого, кто увлекался общими словами.

— Вы мне о всемирно-исторических победах не толкуйте, — останавливал он оратора. — Вы скажите лучше, сколько вы тракторов отремонтировали?

Оратор начинал говорить о тракторном парке, о недостатке запасных частей…

— Сколько, сколько? — перебивал Петухов.