|
Мы видели, как московские князья воспользовались средствами, полученными от увеличившегося населения их области, как умели доставить этой области безопасность и тем более привлечь в нее насельников, как Москва собрала около себя Северо Восточную Русь. Таков был в общих чертах ход древней русской истории. Уже давно, как только начали заниматься русскою историею с научною целию, подмечены были главные, особенно выдающиеся в ней события, события поворотные, от которых история заметно начинает новый путь. На этих событиях начали останавливаться историки, делить по ним историю на части, периоды; начали останавливаться на смерти Ярослава 1, на деятельности Андрея Боголюбского, на сороковых годах XIII века, на времени вступления на московский престол Иоанна Калиты, на смерти Василия Темного и вступлении на престол Иоанна III, на прекращении старой династии и восшествии новой, на вступлении на престол Петра Великого, на вступлении на престол Екатерины II. Некоторые писатели из этих важных событий начали выбирать наиболее, по их мнению, важные: так явилось деление русской истории на три больших отдела: древнюю – от Рюрика до Иоанна III, среднюю – от Иоанна III до Петра Великого, новую – от Петра Великого до позднейших времен; некоторые были недовольны этим делением и объявили, что в русской истории может быть только два больших отдела: история древняя – до Петра Великого и новая – после него. Обыкновенно каждый новый писатель старался показать неправильность деления своего предшественника, обыкновенно старался показать, что и после того события, при котором предшествующий писатель положил свою грань, продолжался прежний порядок вещей, что, наоборот, перед этою гранью мы видим явления которыми писатель характеризовал новый период и т.д. Споры бесконечные, ибо в истории ничто не оканчивается вдруг и ничто не начинается вдруг; новое начинается в то время, когда старое продолжается. Но мы не будем продолжать этих споров, мы не станем доказывать неправильности деления предшествовавших писателей и придумывать свое деление, более правильное. Мы начнем с того, что объявим все эти деления правильными; мы начнем с того, что признаем заслугу каждого из предшествовавших писателей, ибо каждый в свою очередь указывал на новую сторону предмета и тем способствовал лучшему пониманию его. Все эти деления и споры о правильности того или другого из них были необходимы в свое время, в первое время занятия историею: тут необходимо, чтобы легче осмотреться, поскорее разделить предмет, поставить грани по более видным, по более громким событиям; тут необходим сначала внешний взгляд, по которому эти самые видные, громкие события и являются исключительными определителями исторического хода, уничтожающими вдруг все старое и начинающими новое. Но с течением времени наука мужает, и является потребность соединить то, что прежде было разделено, показать связь между событиями, показать, как новое проистекло из старого, соединить разрозненные части в одно органическое целое, является потребность заменить анатомическое изучение предмета физиологическим. Впервые обыкновенно останавливаются на половине XI века, на смерти Ярослава I; здесь полагают грань между первым и вторым периодом русской истории. Грань поставлена совершенно правильно; но какая же непосредственная связь между первым и вторым периодами, как второй произошел из первого? В XVIII веке в первом периоде видели Русь рождающуюся, во втором – разделенную; связи между периодами не было показано, но удачные названия по крайней мере указывали на естественную связь между рождением и разделением. |
