Между тем сношения с Москвою продолжались. Когда Мстиславский прислал письмо к гетману, то письменного ответа не получил, Жолкевский велел
сказать ему, что письменные сношения только затянут дело, которому не будет конца. Начались съезды, но дело и тут затянулось, потому что прежде
всего надобно было отстранить самое могущественное препятствие, иноверие Владислава; патриарх объявил боярам относительно избрания королевича:
«Если крестится и будет в православной христианской вере, то я вас благословляю; если же не крестится, то во всем Московском государстве будет
нарушение православной христианской вере, и да не будет на вас нашего благословения». Бояре настаивали, чтобы первым условием Владиславова
избрания было постановлено принятие православия, но гетман без наказа королевского никак не мог на это согласиться. Личные переговоры
Мстиславского с Жолкевским, происходившие 2 августа против Девичьего монастыря, были прерваны известием, что самозванец приступает к Москве: вор
был отбит с помощию русского войска, пришедшего с Жолкевским и находившегося под начальством Ивана Михайловича Салтыкова, сына Михайлы
Глебовича. Покушения самозванца, с одной стороны, а с другой – ропот польского войска, не получавшего жалованья и грозившего возвратиться,
заставляли гетмана ускорить переговорами: он объявил, что принимает только те условия, которые были утверждены королем и на которых целовал
крест Салтыков с товарищами под Смоленском, прибавки же, сделанные боярами теперь в Москве, между которыми главная состояла в том, что Владислав
примет православие в Можайске, должны быть переданы на решение короля. Бояре согласились; с своей стороны гетман согласился тут же внести в
договор некоторые изменения и прибавки, которых не было в Салтыковском договоре. Эти изменения очень любопытны, показывая разность взгляда
тушинцев, заключавших договор под Смоленском, и бояр, заключавших его теперь в Москве. Так, в Салтыковском договоре внесено условие свободного
выезда за границу для науки; в московском договоре этого условия нет. Салтыковский договор, составленный под сильным влиянием людей, могших
получить важное значение только в Тушине, требовал возвышения людей незнатных по их заслугам; в московский договор бояре внесли условие:
«Московских княжеских и боярских родов приезжими иноземцами в отечестве и в чести не теснить и не понижать». Салтыковский договор был составлен
известными приверженцами первого Лжедимитрия, которые не могли опасаться мести за 17 мая 1606 года; но составители московского договора сочли
необходимым прибавить, чтобы не было мести за убийство поляков 17 мая. Прибавлены были также следующие условия: Сапегу отвести от вора; помогать
Москве против последнего, и по освобождении столицы от него Жолкевский должен отступить с польскими войсками в Можайск и там ждать конца
переговоров с Сигизмундом; Марину отослать в Польшу и запретить ей предъявлять права свои на московский престол; города Московского государства,
занятые поляками и ворами, очистить, как было до Смутного времени; о вознаграждении короля и польских ратных людей за военные издержки должны
говорить с Сигизмундом великие послы московские, наконец, гетман обязался писать королю, бить ему челом, чтоб снял осаду Смоленска.
27 августа на половине дороги от польского стана к Москве происходила торжественная присяга московских жителей королевичу Владиславу; здесь, в
двух шатрах, где стояли богато украшенные налои, присягнули в первый день 10000 человек; гетман с своей стороны именем Владислава присягнул в
соблюдении договора. На другой день присяга происходила в Успенском соборе, в присутствии патриарха; сюда пришли русские тушинцы, прибывшие под
Москву с Жолкевским, – Михайла Салтыков, князь Мосальский и другие. |