Паисий и Макарий указали ему на свитки, содержащие полномочие от двух остальных
патриархов. Тогда Никон бил челом государю и патриархам, чтоб выслали из собора недругов его, Питирима, митрополита новгородского, и Павла
сарского, которые хотели его отравить и удавить. Питирим и Павел отвечали, что это ложь и что у государя есть дело чернеца Феодосия.
Царь поднес это дело патриархам. Патриархи снова повторили вопрос Никону: для чего отрекся от патриаршества? Никон стал говорить о
теймуразовском обеде, повторил исчисление всех полученных им оскорблений, как он это сделал в письме к патриархам. Царь отвечал: «Никон писал ко
мне и просил обороны от Хитрово в то время, как у меня обедал грузинский царь, и в ту пору розыскивать и оборону давать было некогда». Ответ
этот был очень неудовлетворителен: если некогда было во время стола, то было время после; впрочем, царь спешил дать более благоприятный для себя
оборот делу. «Никон патриарх говорит, – продолжал он, – будто человека своего присылал для строения церковных вещей, но в ту пору на красном
крыльце церковных вещей строить было нечего, и Хитрово зашиб его человека за невежество, что пришел не вовремя и учинил смятение, и это
бесчестье к Никону патриарху не относится: а в праздники выходу мне не было за многими государственными делами. Я посылал к нему боярина князя
Трубецкого и Родиона Стрешнева, чтоб он на свой патриарший стол возвратился, а он от патриаршества отрекался, сказывал: как де его на
патриаршество обирали, то он на себя клятву положил – быть на патриаршестве только три года. Посылал я князя Юрия Ромодановского, чтоб он вперед
великим государем не писался, потому что прежние патриархи так не писывались, но того к нему не приказывал, что на него гневен». Ромодановский
объявил, что он о государеве гневе не говаривал. Патриархи спросили Никона: «Какие обиды тебе от великого государя были?» «Никаких обид не
бывало, – отвечал он, – но когда он начал гневаться и в церковь ходить перестал, то я патриаршество и оставил». Царь : «Он писал ко мне по
уходе: будешь ты великий государь один, а я, Никон, как один от простых». Никон : «Я так не писывал».
Патриархи обратились к архиереям с вопросом: «Какие обиды были Никону от государя?» «Никаких», – был ответ. Никон : «Я об обиде не говорю, а
говорю о государеве гневе; и прежние патриархи от гнева царского бегали, Афанасий александрийский и Григорий Богослов». Патриархи : «Другие
патриархи оставляли престол, да не так, как ты: ты отрекся, что вперед не быть тебе патриархом, если будешь патриархом, то анафема будешь».
Никон : «Я так не говаривал, а говорил, что за недостоинство свое иду; а если б я отрекся от патриаршества с клятвою, то не взял бы с собою
святительской одежды». Патриархи : «Когда ставят в священный чин, то говорят: достоин ; а ты как святительскую одежду снимал, то говорил:
недостоин». Никон : «Это на меня выдумали». Царь : «Никон писал в грамотах своих к св. патриархам на меня многие бесчестья и укоризны, а я на
него ни малого бесчестья и укоризны не писывал. Допросите его: все ли он истину безо всякого прилога писал? за церковные ли догматы он стоял?
Иосифа патриарха святейшим и братом себе почитает ли и церковные движимые и недвижимые вещи продавал ли?» Никон : «Что в грамотах писано, то и
писано, а стоял я за церковные догматы; Иосифа патриарха почитаю за патриарха, а свят ли он – того не ведаю; церковные вещи продавал я по
государеву указу». |