|
«Послать в заточение!» – в другом. Однако ни одна из угроз не была исполнена: козаки с государевою грамотою отошли к своему воровскому атаману. За митрополита поплатился ключарь: на другой день козаки схватили его, связали и били палками, допрашивали: «Скажи, кто ту грамоту писал? вы с митрополитом, попами и детьми боярскими ее здесь сложили?» «Государева грамота прямая, – отвечал ключарь, – прислана из Москвы». «А есть ли с нее список? – спрашивали воры. Ключарь, не стерпя палок, сказал, что списки есть. Явился к митрополиту есаул и с нечестью отобрал у него списки. Слухи все приходили хуже и хуже для козаков: бунт улегался на восточной украйне, и вот в апреле пришла страшная весть – Разин взят старыми козаками в Кагальницком. Воры переполошились, но еще не потеряли всей надежды; решили, чтоб одна шайка с атаманом Федором Шелудяком отправилась вверх по Волге к Симбирску; Васька Ус по прежнему оставался в Астрахани. Здесь 21 апреля, в великую пятницу, митрополиту дали знать, что юртовские татары привезли из Москвы новую государеву грамоту и стоят за Волгою; Иосиф тотчас послал к новоучрежденным воровским астраханским старшинам, чтоб пришли к нему на совет. Посланный возвратился с ответом, что старшины нейдут, а стоят на базаре. Тогда митрополит пошел сам на базар и стал говорить пароду: «Православные христиане! ведомо мне учинилось, что есть к вам великого государя милость, призывная грамота, привезли татары, стоят они за Волгою; я государевой грамоты принять не смею, потому что вы меня и первою грамотою поклепали, будто я ее со властями и с попами складывал и писал дома; так вы теперь ступайте, возьмите грамоту сами и привезите ее ко мне; а великий государь свет милостив, вины вам отдаст». Митрополиту отвечали старшины: «Мы не смеем без атамана Васьки Уса» – и пошли к атаману, а митрополит в собор. Тут подошел к нему Васька Ус с есаулом Топорком: Топорок начал бранить митрополита; тот рассердился и кинулся на него с посохом: «Враг ты окаянный, еретик и богоотступник! Что вы не повинуетесь великому государю?» Пошумев у собора, козаки пошли прочь, ругаясь скверными словами. На другой день. в великую субботу, воры несколько раз присылали к митрополиту есаулов, чтоб отдал государевы грамоты. «А если не отдашь, – говорили есаулы, – всех твоих людей побьем, и самому тебе достанется!» «Государевы грамоты за Волгою у татар, – отвечал Иосиф, – пошлите за ними кого хотите». Наконец за грамотами послали: их привезли прямо в соборную церковь, где митрополит распечатал их при Ваське Усе с товарищами: но когда Иосиф хотел их читать, козаки повернулись и вышли из церкви в свой круг; митрополит пошел за ними в круг с священниками, домовыми детьми боярскими и дворовыми людьми и велел в кругу читать грамоты. Но когда чтение кончилось, козаки закричали: «Вольно писать им боярам и самим; если б была государева грамота, то была бы за красною печатью; ее митрополит сам сложил со властями и с попами; тужит по нем раскат; еще того раскату осталось; не те дни теперь захватили, а то бы он, митрополит, узнал у нас, как атаманы молодцы смуту чинят: вся смута и беда от него, митрополита: он переписывается с московскими боярами, с Тереком и Доном; по его письму Терек и Дон от нас отложились. Несмотря на эти крики, митрополит обратился к астраханцам: „Астраханские жители! велено по грамоте великого государя воров донских всех перехватать и посадить в тюрьму до указа, а вам велепо во всем вины свои принести: он, государь свет, милостив, вины ваши отдаст; вы то все положите на мне. |
