|
Как поддастся Дорошенко великому государю, то будет беспрестанно посылать в Москву, прося помощи и для других дел, через наши города; эти посланцы всегда будут нам докучать, всего просить, насильно отнимать и плевелы всякие в народ пускать, и будем мы у них точно в подданстве. Дорошенко укоряет меня за низкое происхождение; но если б посмотрел и зеркало правды, то мог бы увидать, что я не только равен, но и честнее его родом; какое же я получил воспитание у родителей моих, в том свидетель бог и люди честные: пришедши в возраст, не был я празден, но тотчас занялся войсковыми делами, проходя разные чины; после полковничества получил судейство генеральное, которое требует совершенного человечества, т.е. страха божия и рассуждения. Нарекает Дорошенко и на отца Симеона: подай бог, чтоб много таких было, как отец протопоп. Митрополит Тукальский погубил Выговского: когда король Казимир был под Севском и Глуховом, то он приводил Выговского к тому, чтобы встал на королевское величество. Выговский послушался его, писал к Серку и к Сулимке, чтоб они, собравшись с Войском Запорожским, шли к нему, а он хотел короля у Днепра перенять. Но грамоты попались Тетере, который вместе с Маховским и убил Выговского, а Тукальского в Мариенбург послали в заточение. Тукальский же погубил и Брюховецкого, прельстив его булавою на обеих сторонах Днепра. Демка Многогрешный сначала слов непристойных на государя и на синклит не говаривал, а как начал пересылаться с митрополитом и Дорошенком, то вознесся в гордость и стал говорить и писать хульные речи на государя и государство. Дорошенко погубил Степана Опару, который выбран был войском после Тетери, и сам сделался гетманом насильно, с помощью орды, а не вольными голосами». Чтобы покончить это дело и заставить Дорошенко поддаться на всей воле великого государя или свергнуть его с гетманства, Самойловичу и Ромодановскому надобно было двинуться за Днепр, Матвеев получил письмо от протопопа Семена Адамовича: «Гетман Иван Самойлович во всяких делах совершенно на волю божию и царскую и на твое, благодетеля моего, заступление положился и ничего мимо указа царского и твоего совета не делает. Теперь по указу государеву собрался с полками в поход и дорогою узнал, что князь Трубецкой обещает Дорошенку гетманство на обеих сторонах, обещает собрать раду чернецкую для козаков обеих сторон, Сам гетман своею рукою писал об этом ко мне; как он выходил в поход, то у нас с ним такой приговор учинился: если ему от чего нибудь будет скорбь, то пишет ко мне, а я отписываю об этом к тебе, благодетелю моему милостивому: мы теперь по боге и по царском величестве иного, кроме милости твоей, заступника не имеем. Не отрини нас от своей милости, как начал благодетелем нам быть, так и соверши». В Киев поскакал гонец с указом Трубецкому не пересылаться с Дорошенком насчет подданства, а если Дорошенко пришлет, то отвечать, что это дело положено на Ромодановского и Самойловича: пусть с ними и сносится. 31 декабря Самойлович рушился из Батурина и 8 января 1674 года достиг Гадяча; сюда 12 го числа пришел и князь Ромодановский; переговоривши обо всем, 14 го оба полководца выступили к Днепру, имея вместе тысяч 80 войска. Несмотря на то что Дорошенко «предавался в отеческую милость его превысочества, великого визиря», турки не защитили его на этот раз. 27 января сдался Крылов; 31 января товарищ Ромодановского, Скуратов, с русскими и козацкими полками подошел под Чигирин, выжег все посады, побил Дорошенковых людей и преследовал их до городской стены. 4 февраля Ромодановский и Самойлович заняли Черкасы. 9 февраля, только что Ромодановский и Самойлович подошли к Каневу, находившийся тут Дорошенков генеральный есаул Яков Лизогуб и каневский полковник Гурский со всею старшиною явились в табор к соединенным полководцам и били челом о подданстве царскому величеству; все каневцы были приведены к присяге. |
