Изменить размер шрифта - +
Били великому государю челом и неправые козаки, чтобы их изволил взять под свою высокую руку; великий

государь и козаков пожаловал для православной христианской веры, изволил взять под свою высокую руку, а с польским королем разорвать; а я был в

своем государстве царь православной христианской веры, а для того поддался великому государю, чтобы ему пожаловать нас оборонить».
С ответом на эти требования приехал к Теймуразу боярин князь Алексей Никитич Трубецкой. «У великого государя, – говорил боярин, – война с

польским и шведским королями, ратные люди его многие теперь на границах; так ты бы, царь Теймураз Давыдович, хотя бы какую нужду и утесненье от

неприятелей своих принял, а ехал бы в свою Грузинскую землю и царством своим владел по прежнему. А как царское величество с неприятелями своими

управится, то в утеснении и разорении видеть тебя не захочет и своих ратных людей к тебе пришлет и теперь велел тебе дать денег 6000 рублей да

соболей на 3000». «Великого государя воля, – отвечал Теймураз, – чаял я к себе государской милости и обороны, для того сюда и приехал, а теперь

царское величество отпускает меня ни с чем. Приехал я сюда по указу царского величества, и в то время ко мне не писано, что все государевы

ратные люди на его службе; если бы я чаял, что царское величество ратных людей мне на оборону не пожалует, то я бы из своей земли не ездил».
Трубецкой  : «Ты говоришь, будто тебя государь отпускает в свою землю ни с чем; но тебе дают 6000 рублей и соболей на 3000, можно тебе с этим

жалованьем до своей земли проехать, и ты бы этим великого государя не гневил».
Теймураз  : «Дорог мне великого государя и один соболь, а при отце его, государеве, и заочно присылывано ко мне по 20000 ефимков, а соболей без

счету; теперь мне лучше раздать государево жалованье по своей душе, нежели в свою землю ехать да в бусурманские руки впасть. Услыхав, что я еду

к великому государю, турки, персияне и горские черкесы испугались; черкесы дороги залегли, в горах на меня наступали и ратных людей моих побили,

я едва ушел; потеряв своих ратных людей, ехал я к царскому величеству украдкою, днем и ночью, приехал и голову свою принес в подножие его

царского величества и челом ударил внуком своим; как увидел государевы очи, чаял, что из мертвых воскрес, чего желал, то себе и получил. А

теперь приезд мой и челобитье стали ни во что, насмеются над мною изменники мои, горные черкесы, и до основания разорят. Чем мне отдану быть и

душу свою христианскую погубить в неверных бусурманских руках, лучше мне здесь в православной христианской вере умереть, а в свою землю мне не

по что ехать. На ком то бог взыщет, что бусурманы меня, царя православной христианской веры, погубят и царство мое разорят? Великому государю

какая будет честь, что меня, царя, погубят и род мой и православную христианскую веру искоренят? Я за православную христианскую веру с малою

своею Грузинскою землею против турок и персиян стоял и бился, не боясь многой бусурманской рати. Пожаловал бы хотя меня государь, велел

проводить своим ратным людям».
Трубецкой  : «Государь тебя велит проводить ратным людям и к шаху отпишет, чтобы он на тебя не наступал и Грузинской земли не разорял. Как

нибудь проживи теперь в своей земле, а потом царское величество ратных людей к тебе пришлет, будь надежен без всякого сомнения».
Теймураз  : «Коли я сам ныне милости не упросил и никакой помощи не получил, то вперед заочно нечего ждать. И прежде обо мне царское величество

к шаху писал, однако шах Аббас землю мою разорял и меня выгонял».
Быстрый переход