Тарагорм теперь беседовал с Шенегаром Троттом.

– Утром я предстану перед королем-императором, – говорил Тротт мастеру из Дворца Времени. – Вероятно, какое-то поручение, в данный момент ведомое только ему одному. Нет нам ни сна, ни отдыха, лорд Тарагорм.

– Воистину так, граф Шенегар, но иначе все мы начнем маяться скукой.

Глава шестая

Аудиенция

На следующее утро Мелиадус нетерпеливо дожидался перед дверью тронного зала короля-императора. Накануне вечером он просил об аудиенции, и ему велели явиться к одиннадцати часам. Уже пробило двенадцать, однако двери пока не открывались, чтобы впустить его. Створки, уходившие в сумеречные высоты под гигантской крышей, были инкрустированы драгоценными камнями, которые складывались в мозаичные изображения древних символов. Двери охраняли пятьдесят застывших в карауле стражников в шлемах-масках богомолов, угрожающе выставивших перед собой огненные копья. Мелиадус метался взад и вперед перед строем, а у него за спиной сверкали золотом коридоры вызывающего галлюцинации дворца короля-императора.

Мелиадус силился подавить раздражение, вызванное тем, что король-император не даровал ему немедленной аудиенции. В конце концов, разве не он самый блистательный военачальник Европы? Разве не под его командованием армии Гранбретани завоевали весь континент? Разве не он повел эти самые армии на Ближний Восток и еще больше расширил владения Темной Империи? Так почему же король-император пытается оскорбить его подобным образом? У Мелиадуса, первого из воинов Гранбретани, должно быть преимущество перед прочими смертными. Он подозревал, что против него зреет заговор. Из слов Тарагорма и некоторых других знакомых следует, что они считают его утратившим былую хватку. Они просто дураки, если не сознают, какую угрозу представляют Хоукмун, граф Брасс и Гюйам Д’Аверк. Стоит позволить им избежать заслуженной кары, и это подстрекнет к бунту других, замедлит темпы завоевания. Но ведь король Хуон не станет слушать тех, кто наговаривает на него? Король-император мудр, король-император беспристрастен. Если бы это не соответствовало действительности, он был бы недостоин править…

Мелиадус в ужасе прогнал от себя эту мысль.

Наконец украшенные драгоценностями двери пришли в движение и приоткрылись настолько, чтобы пропустить одного-единственного человека – через эту щель протиснулся жизнерадостный толстяк.

– Шенегар Тротт! – воскликнул Мелиадус. – Так это ты заставил меня так долго ждать!

Серебряная маска блеснула в свете дворцового коридора.

– Мои извинения, барон Мелиадус. Мои глубочайшие извинения. Нужно было обсудить так много деталей. Но я уже закончил. Задание, дражайший барон, у меня задание! И какое задание, ха-ха-ха!

И, прежде чем Мелиадус успел расспросить его подробнее, он унесся прочь.

Из тронного зала зазвучал теперь молодой, сочный голос, голос самого короля-императора:

– Теперь можешь войти, барон Мелиадус.

Воины-богомолы разомкнули ряды и позволили барону пройти в тронный зал.

В неимоверных размеров зал, заполненный ослепительным светом, где висели яркие знамена пятисот благородных семейств Гранбретани, где по всему периметру стояла тысяча стражников-богомолов, застывших, словно статуи, вошел барон Мелиадус Кройденский и преклонил колени.

Украшенные галереи тянулись одна над другой, уходя под немыслимо высокий потолок. Доспехи солдат ордена Богомола переливались черным, зеленым и золотым блеском, а вдалеке барон Мелиадус, поднявшись с колен, увидел Тронную Сферу короля-императора: белый проблеск на фоне зеленых и пурпурных стен.

Мелиадус вышагивал медленно, и минуло двадцать минут, прежде чем он дошел до сферы и снова упал на колени. Сфера была заполнена апатично переливающейся молочно-белой жидкостью, пронизанной кое-где светящимися жилками кроваво-красного и синего цвета.