|
Была очевидная рознь, разъединение. Богословы двух школ в науке и литературе сторонились одни других. Представители же унии из антиохийцев первые отбросили предубеждение к писателям противоположной школы. Они стали изучать их, уважакать, цитировать в своих трудах. Так поступали: Иоанн, Домн Антиохийский, Феодорит. Отцы халкидонского собора поступали так же. В приложеиии к «речи» отцов собора к Маркиану мы встречаем приведенными свидетельства следующих писателей, как равнозначительные: Афанасия Александрийского и Флавиана, епископа Антиохийского, Кирилла Александрийского и Иоанна Златоуста. Такой обмен авторитетами был весьма важен для науки богословской. Этим устранялась односторонность научно-богословских воззрений. Вместо двух школьных литератур возникает одна церковная литература. Горизонт богословов-писателей разширяется. Позднейшие писатели, напр., Максим Исповедник, Иоанн Да- маскин, патр. Фотий с равным уважением относятся к писателям и школы александрийской и антиохийской. Заметим еще, что некоторые положения, выработанные во время унии, сделались после халкидонского собора общим и непререкаемым достоянием богословской науки. Таково напр. экзегетическое правило, что одни изречения евангельские и апостольские нужно, относить к Божеству Христа, другие — к Его человечеству, иные к божеству и человечеству зараз. Вообще, нужно сказать, что вся последую- щая богословская литература, не исключая, и современной нам православной литературы, стоит слишком близко по своим началам к халкидонскому собору. Не думаем, чтобы мы говорили парадокс.
V. Рассматривая догматическую историю первых 4-х вселенских соборов, мы наблюдаем то интересное явление, что богословское течение александрийское, за редкими исключениями, постоянно дружественно относится к папству, тогда как представители антиохийского богословского направления, исключая немногие примеры, постоянно давали отпор папам. Собор халкидонский действовал в духе представителей второго направления. Быть может, еще никогда не дано было так сильно почувствовать папству, что его притязания на власть в церкви неосновательны, незаконны, как это сделано собором халкидонским. Первое деяние этого собора представляет поучительный пример в подобном роде. Когда папские легаты ни с того, ни с сего потребовали, чтобы Диоскор изгнан был с собора, ссылаясь единственно на то, что так приказал сделать папа, словам легатов собор не внимает. Легатов спросили: да какая же вина Диоскора, объясните? Легаты сказали: «Диоскор осмелился составить собор (разб.) без папского позволения, чего никогда не было и не должно быть». Собор не находит уважительной эту причину и снова обращается к легатам с вопросом: объясните действительную вину Диоскора и только тогда ваше желание будет исполнено. Затем собор хотя удовлетворяет желанию легатов, но далеко не вполне. Отцы, очевидно, не придавали ни малейшого значение правилу, что будто без воли папы не может происходить соборов. Но самым важным фактом, в котором выразилось неуважение к папским притязанием со стороны отцов собора, было провозглашение константинопольского патриарха равным по достоинству, хотя и вторым по чину, с папою римским. Напрасно легаты протестовали на соборе касательно этого определения, напрасно потом папа Лев домогался уничтожения этого постановления, — дело осталось без изменения. Это был такой важный факт, которого папы не забывали во все течение хр. истории. Власть, которую папы приписывали исключительно себе — стоять во главе церкви, по этому определению собора халкидонского, они должны были разделять с патриархом византийским. Могло ли что-либо более вредить папским притязаниям? Основываясь на этом правиле, церковь восточная сумела охранять свое достоинство от папского порабощение даже в такие тяжкие времена, как XIII или XV век. Собор халкидонский однажды навсегда парализовал властолюбие пап в отношении к востоку. Церковь положила преграду, о которую разбивалась ковы римских первосвященников… Итак, вот заслуги собора халкидонского для церкви, православия, всего христианского мира. |
