— А я не человек, — заявил Готрек. — Любому дурню заметно, что я гном.

Воины подле аристократа встрепенулись и взяли оружие наизготовку. «Просто замечательно, — подумалось Феликсу, — мало нам врагов за пределами города. Давай — ка и внутри заведём себе несколько». К его удивлению, дворянин только лишь рассмеялся. Феликс слышал, что брат князя безумен, подобно большинству представителей правящего рода. Похоже, безумие зашло столь далеко, что он снисходительно отнёсся к выходке, которую прочие сочли бы тяжким оскорблением. Каковы бы ни были причины, Феликс был рад этому.

— Слышал я, что представители Старшей расы горды и обидчивы, а истребители — более прочих, — произнёс аристократ.

— Не существует истребителя, которому есть чем гордиться, — заявил Готрек.

— Как скажешь, — ответил незнакомец, хотя по его весёлому тону было понятно, что он не совсем этому верит. — Да будут свидетелями все присутствующие, что я, Виллем из рода Козинских, выражаю благодарность за вашу отвагу, которая будет вознаграждена.

— Единственная награда, которая мне требуется — место в передних рядах в грядущем сражении.

— Это вполне легко устроить, друг мой.

Феликс молился, чтобы Истребитель не отпустил какое — нибудь едкое замечание. Помимо прочего, перед ними не какой — то там обычный аристократ — Готрек на полпути к тому, чтобы затеять потасовку с братом князя — правителя.

— Я позабочусь, чтобы мой брат и сеньор услышал о ваших доблестных подвигах.

— Благодарю вас, милорд, — произнёс Феликс.

— Нет, это я должен благодарить вас. Вы гражданин Империи. Немногие проделали долгий путь, чтобы сражаться, а возможно и погибнуть, защищая наши земли. Подобная храбрость должна быть вознаграждена.

Феликс внимательно смотрел на него. Виллем выглядел вежливым молодым человеком приятной наружности, но Феликс научился не доверять аристократам вне зависимости от того, насколько те обходительны. Тем не менее, сейчас не лучшее время говорить об этом. Судя по слухам, вражда с Виллемом может быть крайне неприятной.

— Добрая битва — всё, что нам требуется, — раздражённо произнёс Готрек. — И очевидно лишь одно, стоя тут, мы этого не дождёмся.

— Потерпи несколько дней, друг мой, — сказал Виллем. — Будут настолько жаркие и упорные бои, что хватит любому, даже истребителю.

Свита вельможи закивала в знак согласия. Феликс также не видел причин сомневаться в его словах. Готрек попросту сплюнул на землю и уставился вдаль, наблюдая за клубами дыма, поднимающимися на горизонте.

— Подать — ка их сюда, — заявил он.

Виллем непринуждённо рассмеялся.

— Хорошо, что хоть одному воину в городе не терпится встретиться в врагом, — заметил он. — Ты воодушевляешь нас всех, Готрек, сын Гурни.

— Именно этого я всегда и хотел, — кисло ответил Готрек.

Если он и отметил колючие взгляды приспешников вельможи, то вида не подал. Истребитель едва ли выказывал хоть какое — то почтение правителям своего народа, не говоря уже о том, чтобы делать это для людей.

Феликс гадал, не эта ли характерная черта послужит причиной того, что однажды их обоих прикончат. Он ощущал потребность извиниться за поведение Истребителя, но понимал, весьма вероятно, что Готрек в любом случае станет его опровергать, а потому держал рот на замке и молился на то, что Виллем столь же сдержан, как кажется на вид.

Вельможа не показал вида, что оскорбился, и, принимая во внимание наличие поблизости тысяч солдат, поклявшихся защищать его персону и город, Феликс счёл это добрым знаком.