Но флюс-то зачем, спрашивается?

Может быть, чтобы замаскировать нечто другое? Какое-то действие, объяснить которое может именно наличие зубной боли? Или какой-то предмет, в иной обстановке показавшийся бы странным?

Термос!

Действительно, зачем ему термос в такую жару? Пить холодный чай? Но не проще ли воспользоваться холодильником. А вот теплое полоскание, которое настаивается в термосе, - совсем другое дело. Вот только незадачка вышла – забыл утром напихать ваты за щеку, или чего там еще.

А что в термосе? Яд? Но не проще ли в пузырек налить? Может, он непременно должен быть теплым или наоборот – холодным?

Никита снова взял со стола книгу и внимательно прочитал раздел о соединении с трудно произносимым названием. В частности, там говорилось, что препарат в чистом виде является летучим, при нагревании испаряется очень быстро, при комнатной температуре - медленнее.

В тот день было очень жарко… Кстати, не этой ли дрянью были покрыты поверх фосфора фитили свечей? Если это, конечно, был фосфор.

Никита закрыл глаза и как на фотографии увидел чердак дачи. Он поднялся туда уже потом, когда Дима увез Веронику. Свеча на столе, из которого торчит штырь, капроновый шнур, продетый в кольцо, а на конце намотан толстый узел. А из узла торчит… оплавленный хвостик. Он тогда подумал, что веревку просто подпалили, чтобы конец не распускался. А теперь все понял. Шнур был закреплен на штыре, а прямо под ним стояла свеча. Пропитанный фосфором и еще какой-то дрянью фитиль в рассчитанное время загорелся и поджег шнур. Капрон оплавился и погас. Чучело, похоже, висело в проеме чердачного окна. Из сада его видно не было: окошко в тени, в худшем случае чучело приняли бы за занавеску. Когда шнур загорелся, оно соскользнуло вниз, узел застопорился в кольце. Костя первым поднялся на чердак. Алексея не пустил вперед, сказал, что тот там ничего не знает. Пока Алексей карабкался по лестнице, у Кости было время сорвать со штыря огрызок веревки.

Ладно, а что дальше-то?

Вот придет он к Ивану Логунову и все расскажет. И что? Где доказательства? Пробирки и спиртовка? Вряд ли им удастся найти нужные реактивы.

Надо как-то его спровоцировать. Например, пустить среди родственников слушок, что он вычислил настоящего убийцу. Ивана предупредить, пусть будут наготове. Только Свету с Машей убрать надо куда-нибудь.

Ладно, пора уходить. Никита аккуратно положил книгу на место, огляделся по сторонам, не осталось ли каких-нибудь следов его пребывания в квартире. Вроде, все в порядке.

Он вышел в прихожую и только собрался открыть дверь, как услышал звук вставляемого в замок ключа.

Деваться было некуда, прятаться негде. Не лезть же в стенной шкаф, в который Костя все равно повесит куртку. Почему он вернулся так рано? Прогуливает занятия? Да не все ли равно! А может, ключи есть еще у кого-нибудь? Вдруг Евгения?!

Но надежда не оправдалась. Дверь открылась и на порог шагнул Костя. В джинсах и черной кожаной куртке. В старомодных круглых очочках и с неизменной обаятельной улыбкой.

- Здравствуй, здравствуй, друг мордастый! – пропел он, покачиваясь с носка на пятку. – Хреновый из тебя сыщик, честное слово. И как только таким границу доверяют. Я тебя еще на автобусной остановке срисовал. А потом и сам за тобой поехал, когда ты из института вышел. Вот только в пробку попал и потерял. Хорошо хоть сообразил, что раз ты за мной в институт поперся, узнавал в деканате, до скольки у нас занятия, а потом срочно куда-то почесал, значит, торопишься туда, где меня патентованно нет. А нет меня дома. Угадал.

Никита спешно прикидывал расклад сил. Если учесть все нехорошие обстоятельства, разговорами вряд ли обойдется.