В Твери в конце XIII – начале XIV века возрождалось не только каменное зодчество и христианское благочестие, но и чувство национального достоинства. Мужественное сопротивление тверичей во главе с князем Михаилом Дюденевой рати 1293 года создало вокруг этого города ореол восхищения. Вероятно, стойкость тверичей во многом была обусловлена тем, что они надеялись на помощь хана Ногая, с которым был близок князь Михаил. Татары, приведенные Дюденем, были посланы соперником Ногая ханом Тохтой. И все же русские люди, не вникавшие в тонкости отношений в степях, усвоили одно: Тверь может постоять за себя даже против «поганых».

В 1300 году многолетняя борьба между Ногаем и Тохтой, подрывавшая силы Орды и отвлекавшая ее внимание от «русского улуса», завершилась решающей битвой, в которой войско Ногая было разбито, а сам он убит. Сразивший его воин, русский по происхождению, был казнен по приказу хана Тохты за то, что осмелился поднять руку на столь знатного татарина. Ставившие на Ногая русские князья, первым среди которых был Михаил Тверской, оказались в проигрыше. Однако Орда еще несколько лет не имела сил для карательных походов на Русь, да и не считала это необходимым. Сторонники Ногая быстро перестроились и теперь готовы были платить дань Тохте. Большего от них и не требовалось. Орда почла за лучшее не вмешиваться во внутренние дела Руси, предоставив князьям самим решать свои споры.

Эта временная безучастность Орды по отношению к своему «русскому улусу» и была причиной столь явного непослушания московских и тверских правителей великому князю Андрею Александровичу, разбойничьих налетов москвичей на Коломну и Можайск.

Поссорившись со своими московскими союзниками из-за их притязаний на Переяславль-Залесский, Михаил Тверской с лета 1302 года начинает сближаться с великим князем Андреем Александровичем. Возможно, спор о Переяславле был только поводом, а суть дела состояла в том, что Михаил Тверской надеялся на то, что великий князь окажет ему поддержку при дворе хана Тохты, с которым он был в давней близости. Андрей Городецкий пошел навстречу Михаилу. После его кончины владимирские бояре, выполняя волю покойного, отправились к Михаилу, признав его тем самым своим новым великим князем. Но это был только первый успех. Главное решение должно было быть принято в Орде. Туда и устремились осенью 1304 года оба соперника – Михаил Тверской и Юрий Московский.

В условиях ослабления ордынского контроля за внутренними делами Северо-Восточной Руси (быть может, умышленного и провокационного) оба соперника действовали на свой страх и риск. Михаил, упреждая решение Орды, уже распоряжался как великий князь Владимирский, Возможно, еще при жизни Андрея Александровича Михаил получил от хана какие-то посулы относительно своего будущего признания наследником великокняжеского престола.

Но и Юрий Московский не сидел сложа руки. Согласившись на сохранение за ним Переяславля-Залесского (хотя бы и как временного владения), хан Тохта тем самым подал и ему большие надежды на успех в будущей тяжбе о великом княжении. Верная своим привычкам ордынская знать занималась вымогательством, одновременно разжигая соперничество между сильнейшими русскими князьями.

Митрополит Максим, заботясь о мире на Руси (а может быть, и оберегая интересы Михаила), попытался убедить Юрия не искать великого княжения и не ездить с этой целью в Орду. Он «со многою молбою браняше ему ити в Орду» и обещал от своего имени, а также от имени матери Михаила, княгини Ксении, что тверской князь, получив великое княжение, даст Юрия «изо отчины вашеа» (то есть из былых владений Александра Невского) все, что тот захочет (110,103).

Что конкретно могли предложить тверичи Юрию в качестве «отступного» – легко догадаться. Речь могла идти либо о том же Переяславле, либо о Нижнем Новгороде и Городце на Волге, уделе Андрея Александровича.

Московский князь принял предложение митрополита и обещал смириться.