Михаил Ланцов. Иван Васильевич. Профессия – царь!
Пролог
Он нехотя вошел в комнату, куда его вежливо затолкали, сняв с Ивановской колокольни. Не совсем его, конечно, а мальчика лет семи со странным именем Тит, каким он являлся уже добрую неделю. Погиб и воскрес. В другом месте, в другом времени и в другом теле. Причем, судя по всему, старого хозяина отправили куда-то погулять. Разве что воспоминания да кое-какие двигательные и речевые навыки остались. А то бы было совсем тяжело. – Мама, – насмешливым тоном произнес дерзкий мальчик, – ты хотела меня видеть? Рыжеволосая женщина в дорогой одежде вздрогнула и резко повернулась, явив ему грозный вид своего красивого лица. – Почему ты убежал? – с раздражением процедила она. – Потому что хотел посмотреть на город, – невозмутимо ответил Иван. – Тебе не пристало лазить по колокольням! – с нажимом произнесла она. – Почему? – Потому что ты Великий князь! – В самом деле? – криво усмехнулся малыш и, кивнув на людей, что фактически приволокли его с колокольни, продолжил: – А мне показалось, что холоп. – Ты еще мал, – дрогнувшим голосом ответила мать. Признаться, она не знала, что делать. Десять дней назад ее старший сын упал в Успенском соборе, потеряв сознание. И очнулся лишь на третьи сутки. Но уже совсем другим человеком. А главное – все это действо происходило на глазах митрополита Даниила. Религиозный символизм для глубоко мистического мышления тех лет просматривался с ходу. И как со всем этим быть, она ровным счетом не понимала… – Я хочу с тобой поговорить наедине, – произнес сын, выдергивая ее из задумчивого состояния. Она кивнула. И люд, что имелся в этом помещении, спешно удалился, аккуратно прикрыв за собой дверь. Иван Васильевич едва заметно улыбнулся. Первый шок прошел, и теперь он откровенно радовался тому, как все замечательно сложилось. Он не только не умер – теперь его ждала новая жизнь! Да, в древности. Да, в сложной ситуации. Но могло сложиться все намного хуже. В общем, Иван Васильевич уже не рефлексировал, всецело утонув в этой новой реальности и жизни своего реликтового тезки… – Ты изменился, – произнесла она, когда последний слуга покинул помещение. – Это плохо? – Не знаю… – покачала Елена головой. – Непривычно. И непонятно. – Мне тоже. Неисповедимы замыслы Его, – произнес Иван и перекрестился. – Истинно так, – неохотно кивнула Елена. – О чем ты хотел поговорить? Вместо ответа Иван сделал несколько шагов и ногой пнул дверь, открывающуюся наружу. С той стороны донеслись удар, всхлип и быстро удаляющиеся шаги. После чего, помедлив несколько секунд, он обернулся и, смотря прямо матери в глаза, произнес: – Ты знаешь, что тебя собираются отравить? – Кто? – спросила, подавшись вперед, мать. Ее глаза сверкнули льдинками, а все лицо напряглось. Видимо, она подозревала что-то подобное. – А кому это выгодно? Князя Старицкого недавно голодом заморили. Князя Дмитровского еще ранее той же дорогой отправили к Всевышнему. Так что сейчас между Шуйскими и престолом стоим только мы с братом да сын Старицкого. Умрешь ты – нас всех передушат как кутят. Елена Васильевна Глинская внимательно посмотрела сыну в глаза. Спокойный, уверенный взгляд. В чем-то даже дерзкий. Так дети не смотрят. Да и размышления правильные, но совершенно не характерные для его лет. Это был первый их разговор после того происшествия в церкви. |
