Забавным штрихом, дополняющим абсурд всей этой «антисионистской» возни, являются этнические корни главного ее воротилы: мать председателя КГБ Юрия Андропова – Евгения Карловна Файнштейн[59] – имела более чем близкое отношение к тем, против кого ведомство ее сына так свирепо сражалось. «Даже дилетант в физиогномике, – напоминает близкий сотрудник Андропова – Вячеслав Кеворков, работавший под крышей корреспондета ТАСС одним из лубянских резидентов в ФРГ и Австрии, – заподозрил бы его в семитском происхождении»[60].

С начала семидесятых годов и до самого прихода к власти Горбачева еврейская тема остается одной из ведущих в советской пропаганде. Теперь евреи уже не обвиняются скопом, все до единого, в сионистском заговоре, но зато все они оказываются потенциальными предателями, способными в любую минуту бросить отечество, которому обязаны всем, и уехать в поисках более богатой жизни: другие мотивы отъезда не берутся в расчет.

Евреев снова не берут на работу, уже не скрывая причины: да, помехой действительно «пятый пункт», но это вовсе не значит, что – антисемитизм. Очередной парадокс? Циничная демагогия? Ничуть не бывало: «Зачем нам нужен работник, который завтра объявит, что покидает любимую родину, и мы не сможем этому помешать?»

Меняются, как видим, мотивировки дискриминации, слегка «уточняется» терминология, смягчаются санкции (за проявленный «национализм» уже не грозят массовые репрессии, вместо ареста – отторжение от общества, клеймо человека, который все время должен в чем-то оправдываться), но все равно остаются неизменными – агрессия системы, обращенная против одной-единствснной этнической группы, унижение и оскорбление, которым она подвергается (группа в целом и каждый ее член в отдельности), игра на устойчивых, низменных и тупых страстях, генетически присущих некоторой части населения и искусственно подогреваемых представителями этой же «части», которые дорвались до известных высот.

Других (не будем брать в расчет нетипичные исключения) на верхах этой власти не было никогда. Других она не возвышала. Другим не доверяла.