|
Алкоголь – это составная часть моей жизни. То, как я мыслю, что я думаю – все родом оттуда. Обожаю перечитывать Ирвина Уэлша, человека, целиком вышедшего из наркотиков, как и все поколение битников. Как, впрочем, и весь рок н ролл: не было ни одного рок н ролльщика, который начинал без алкоголя и наркотиков. Те, кто выжил, со временем завязали – ведь вход в другой мир им был уже известен, и они могли пользоваться им без помощи допинга. Так произошло и со мной: я не пью уже почти восемь лет. Как говорится, дошел до ручки… Об этом рассказывается в моей первой книге, которая называется "Белая горячка". Там ни у одного героя нет имени, только облики: Мэн, Жена, Собака, Психиатр. В других моих книгах главным героем является Михаил Федорович Липскеров – вроде я сам, но везде разный. Все, что накопилось у меня за длинную веселую и лихую жизнь, я выплеснул в книгах. Мультипликация – уже не то… Из всех своих мультфильмов я доволен только одним: 20 минутным фильмом о героях балагана "Что то там под маской". Писателем я себя не считаю. Писатели должны соблюдать законы, а я их не соблюдаю.
– Удобная позиция… – Очень! Завязки развязки, законы драматургии, логика – меня это все не колышет. Хотите – принимайте, не хотите – идите к черту! Никому себя не навязываю, кроме того, обо всем предупреждаю еще в предисловии книги. Я ерничаю – над собой, над читателем. В одной из книг я обозвал себя "автором душевной и внутренней помойки" и "апологетом порнографии духа и тела". Я откровенно позиционирую себя как автора "треша" (низовой культуры), но – смешанной с культурой высокой. Именно этот симбиоз дает ощущение как смеха, так и плача. Все – как у евреев. Если бы евреи не смеялись, они бы не выжили. В 60 х годах на меня произвел огромное впечатление роман перуанского писателя Мигеля Сильвы "Когда хочется плакать, не плачу". Как бы тяжело ни было в жизни – всегда лучше смеяться. В моей книге "Черный квадрат" главный герой, еврей, говорит на развалинах колымских лагерей: "Мойше, не надо плакать между людей. Смейся – и люди буду смеяться вслед за тобой". В "Белой горячке" проблема алкоголизма, кстати, напрямую связана с еврейством. – Вы видите в этом какую то взаимосвязь? – Конечно. Знаете, кем я мечтал быть в детстве? Русским! Я вырос в послевоенное время. Когда в стране началась борьба с космополитами, я был уже большим мальчиком, учился в третьем классе. Были у меня такие друзья евреи, которых бытовой антисемитизм не затронул – вот так сложились обстоятельства. По мне он прошелся сполна. И по Юре Норштейну тоже. Чтобы тебя уважали, а не гнобили, как "слабого абрашку", надо было себя как то поставить. А как это можно было сделать? Выпивка, драки и девки – и тогда ты свой. Но теряешь при этом свободу. Перестаешь быть человеком и становишься рабом, унижаешь себя в глазах Б га. Он дал тебе свободу, а ты сам, своими руками себя ее лишаешь. Вот вам и связь. Еврейская память существует во мне на генетическом уровне – от этого никуда не денешься. Но вообще то я более русский, чем все другие русские: авантюрист, бродяга. Сменил в своей жизни множество разных профессий: был журналистом, геологом (работал в Туве, на Урале, на Сахалине, на Итурупе), артистом эстрады, офицером Советской Армии, мультипликатором, занимался политической и социальной рекламой, пиаром. Объездил Колымскую трассу два с половиной раза, так что Россию знаю досконально. Все мои книги написаны от лица русского еврея, который считает себя представителем русской культуры. Нация создается за счет двух факторов: культуры и языка. Еврейский взгляд на русскую культуру – немного другой. |
