В комнате, где работала Белкина, уже было полно народа. Под потолком густым облаком висел табачный дым, с запахом которого успешно соперничал аромат крепкого кофе. Стоял галдеж, обычный для тех случаев, когда все разговаривают со всеми и никто никого не слушает, негромко жужжали включенные компьютеры, мягко стрекотали под чьими-то умелыми пальцами клавиши, шелестела бумага, и Дорогин в очередной раз поразился тому, что в этом гаме люди ухитряются работать, причем не руками, а головой.

Варвара сидела повернувшись к обществу спиной и с бешеной скоростью набирала текст. К ней никто не обращался, зная, что в такие минуты это небезопасно. Возле ее правого локтя остывала забытая чашка кофе, в переполненной пепельнице дымилась целиком истлевшая сигарета. Чувствовалось, что работа Белкиной сдвинулась с мертвой точки и уверенно близится к завершению.

– О! – воскликнул кто-то, увидев Дорогина. – Вот он, кормилец! Погодите, а где же виски?

Услышав слово «виски», Варвара перестала барабанить по клавишам и обернулась.

– Я знаю, где виски, – откликнулся еще один голос. – Я видел, как этот гражданин приятной наружности заходил с бутылкой в фотолабораторию. Вышел он оттуда уже налегке, отчего его наружность сильно проиграла.

– Клюев! – с замогильной интонацией произнес первый голос.

– Отстаньте от человека, пираньи! – подала голос Варвара. – Я могу вам все объяснить, чтобы вы успокоились.

Просто Клюев задолжал кому-то бутылку виски…

– Задолжал? – спросил кто-то. Шум вдруг стих словно по мановению волшебной палочки.

– Ну да, задолжал и решил отдать долг.

– Ого!

Вот это да!

Дает Клюев!

– послышалось с разных концов помещения.

– Вот вам и да, – сказала Варвара. – Я нагрузила его срочной работой, поэтому он дал Сергею денег и попросил его купить бутылку «Джонни Уокера»…

– Деньги у Клюева? Странно… – сказал молодой человек в очках со стальной оправой, боком продвигаясь к выходу.

– Эй, ты куда собрался? – окликнули его. – Я одалживал ему раньше, чем ты.

– Зато я одолжил больше, – с достоинством ответил молодой человек и, не вступая в дальнейшие пререкания, выскользнул за дверь.

– Пойти прогуляться, что ли? – задумчиво сказал сотрудник с норвежской бородкой, вместе со стулом отъезжая от стола. – Что-то здесь накурено.

– Точно, – поддержали его сразу несколько голосов. – Дышать совершенно нечем. Надо бы проветриться, господа…

В дверях возникла небольшая, тихая, очень интеллигентная свалка. Через несколько минут в комнате остались только Варвара и Дорогин.

– Только бы дверь в лаборатории не сломали, – озабоченно сказала Варвара, прислушиваясь к удаляющемуся топоту в коридоре.

– Слушай, что это с ними? – спросил Дорогин, с удивлением наблюдавший за поспешным исходом журналистов.

– Торопятся получить свои кровные, – усмехнулась Варвара. – Сначала они порвут Клюева, а потом вернутся и примутся за меня.

Он должен всей редакции, от Якубовского до вахтера, и никто уже не надеется получить свои денежки обратно. А тут такая новость… А у тебя что интересного?

Дорогин отдал ей готовые снимки и в общих чертах пересказал свой разговор с Яхонтовым. Слушая его, Варвара курила, задумчиво перебирая фотографии. Ее брови были озабоченно нахмурены. Потом она отложила снимки на край стола, взяла чашечку с остывшим кофе, отхлебнула и сморщилась.