– Превосходно, ты, как обычно, нашла неприятности для всех. А Тарн и Лэр?

    – Они сами о себе способны позаботиться, – пожала плечами я. – Тем более в само расследование я их не втянула. Вряд ли их тронут. Оба кахэ напряженно застыли, стараясь не упустить ни одного моего слова.

    – У вас неприятности, дийес Риннэлис? – поинтересовался ларо Риэнхарн.

    – Увы, да, – ответила я, стараясь не драматизировать события, но и не проявлять излишнюю беззаботность. В конце концов, от того, что нелюдь будет в курсе некоторых перипетий расследования, хуже не будет. – Похоже, у вас появились многочисленные конкуренты, ларо Риэнхарн, – кривовато усмехнулась я.

    – О чем вы, дийес? – слегка опешил мужчина.

    – Моей крови теперь жаждете не только вы, и у ваших соперников больше возможностей, чтобы уничтожить меня.

    – Но я – то ближе к вам, не так ли? – самодовольно произнес кахэ, глядя на меня с пугающей плотоядностью. – Следовательно, у меня все же больше возможностей вас убить, чему я чрезвычайно рад.

    Ларо Таэллон и мама со священным ужасом наблюдали за нашей милой светской беседой, но не вмешивались, предпочитая наблюдать со стороны.

    – Уверяю вас, я приложу все усилия, чтобы помешать вам, – спокойно произнесла я, с удовольствием чувствуя: ни тон, ни мимика не выдали навязчивой нервозности, которая понемногу начала во мне подниматься после последних событий. Проще говоря, проснулось чувство опасности, до этого лишь тихо скулившее от ужаса.

    – Бесполезно, дийес Риннэлис, клянусь, что убью вас сам. Вы можете умереть только от моей руки, – мягким мурлыкающим тоном сытого хищника пообещал кахэ.

    Я решительно оскалилась в ответ:

    – Разумеется, вы можете попробовать, ларо.

    Мама была бледна, младший нелюдь вообще старался смотреть в свою тарелку.

    – Так вы это всерьез… – выдавила мама, переводя взгляд с меня на мужчину – и обратно.

    – Конечно, – кивнула я. С чего это мама могла решить, что мы дурачимся?

    – Надеюсь, ты понимаешь, что делаешь, – мрачно произнесла мама.

    – Естественно, – с ноткой высокомерия ответила я. Я просто ненавижу этого мерзкого, самоуверенного кахэ. Он разбивает мою жизнь на мелкие кусочки и с удовольствием смотрит на них. И я его опасаюсь…

    Оказалось, что даже в самом нелепом виде, с лицом, отливающим в синеву от переутомления, человечка все же способна выглядеть внушительно и угрожающе. Редкостная змея. Даже когда Риэнхарн поклялся убить ее, на лице дийес дознавателя не дрогнул ни единый мускул, а в глазах сохранилось все то же отрешенно-сосредоточенное выражение, которое вызывало у нелюдя тихое бешенство и страх.

    «Проклятье!… Я все равно ее убью! Я опытнее! Я кахэ! Я мужчина, в конце концов!»

    Риэнхарн пришел к неутешительному выводу, что дийес Тьен все же удалось довести его до точки кипения.

    А человечка глядела на него непроницаемыми, как осенние омуты, глазами и, казалось, видела Риэнхарна насквозь со всеми его страхами и метаниями.

    В полной мере насладившись растерянностью и беспомощностью мужчины, дийес Риннэлис сообщила, что намерена отправиться по делам, поднялась наверх и через десять минут сползла в кухню уже причесанная, лишь слегка бледная и завернутая в свою форменную мантию.