|
Из русских периодических изданий наибольшим почетом здесь пользуется «Современник». Это я могу сказать утвердительно, потому что сочувствие к приостановленному журналу слышал от людей самых различных общественных положений. Здесь любят этот журнал так же, как любят его помещики Орловской, Курской, Пензенской, Саратовской и мн<огих> др<угих> губерний, а там его любят ужасно. Афанасий Васильевич, обыватель одной из этих губерний, ханжа, ревнивец и крепостничок, получив известие о приостановлении «Современника» по распоряжению правительства, целый месяц сидел, списывал в особую тетрадь некоторые статьи из вышедших книжек «Современника».
– А знаете вы, за что приостановлен «Современник»? – спрашивает он встречного и поперечного.
– Нет-с, не знаю, – скажите Бога ради, – говорит встречный и поперечный.
Афанасий Васильевич нагибается к уху и каждому по секрету шепчет с расстановкою: «3-а с-т-а-т-ь-ю о б-ю-д-ж-е-т-е!» Затем быстро откидывается назад и, пристально глядя в глаза изумленного встречного, говорит: «Поняли вы?»
– Тсссс, – говорит встречный, мотая головой.
– Поняли? – спрашивает опять Афанасий Васильевич, поднимая вверх указательный палец с кольцом от мощей Тихона Задонского.
– Понял-с, понял. Как не понять.
– Нет, вы прочтите.
– А у вас есть?
– Еще бы!
– Дайте, пожалуйста.
Афанасий Васильевич запускает руку в боковой карман и достает мелко переписанную женской рукою статью о государственных расходах.
– Вот-с, она, сама Ноточка писала. У меня, батюшка, все, и сам, и дети, и жену посадил, все переписывали, пока книжку держали из библиотеки.
– А можно переписать? – спрашивает встречный.
– Отчего же, можно, только мою-то не замарайте; это ведь Ноточка писала.
– Нет-с, как можно!.. А ничего это, Афанасий Васильевич?
– В каком отношении?
Встречный озирается и двумя нотами ниже говорит:
– Так, знаете, чтобы чего-нибудь…
– Э! полноте; ведь это с печатанного, да и вы можете сказать, что это я вам дал.
– Да-с, могу… покорно благодарю, покорно благодарю, – лепечет встречный, упрятывая в карман своих шаровар статью, переписанную душистой ручкой Ноточки.
– Эй вы! Петр Егорович! а Петр Егорович! – кричит Афанасий Васильевич, отпустив от себя соседа шагов на пятнадцать. Сосед оборачивается.
– Поскорее, – кричит Афанасий Васильевич.
– Чего-с? – кричит сосед, делая из горсти павильон над своим ухом.
– Поскорее, говорю.
– Что? – Сосед решается приблизиться к Афанасию Васильевичу и опять повторяет: «Что скорее?»
– Переписывайте-то скорее, – говорит Афанасий Васильевич, интересничая и понижая голос.
– А! Я скоро, скоро. А вы разве здесь не надолго?
– Да вот только людишек обещали поунять; завтра, думаю, все будет готово.
– Бунтуют? – с участием спрашивает встречный сосед. |
