— Не спеши, Вильченко. Не обнаруживай себя до верного выстрела. Вчера во время атаки снайпер стрелял. Думаю, сегодня он тоже будет при деле. Не спеши. Вон, видишь, болотце и воронки? Он сейчас подойдет к ним и начнет обходить. Вот тут-то и бейте его. По гусеницам и в борт.

— Ну, это мы знаем, — ответил Вильченко.

Второй номер нервно протирал тряпочкой длинные патроны и аккуратно складывал их в трофейный деревянный ящичек.

Нелюбин мельком взглянул на сосредоточенное лицо бронебойщика, на всю его скорчившуюся, сгруппировавшуюся над прикладом бронебойки фигуру и подумал: уж этот точно не из интендантов.

Внезапно танки, сделав по два-три выстрела, начали пятиться и вскоре исчезли за лесополосой и в балках.

— Что-то мудрят фрицы, — послышалось в траншее.

— Может, боятся, что мы мин накидали?

— Вряд ли. Ихние саперы всю ночь по нейтралке ползали.

Ночью через Днепр на плацдарм причалило несколько плотов. На них прибыла батарея 45-мм противотанковых орудий и рота тяжелых полковых минометов калибра 120 мм, которая расположилась в одном из оврагов. А батарею «сорокапяток» пришлось размазать по всей подкове обороны батальона, по два ПТО на каждую роту.

И сейчас артиллеристы все еще копошились на своих позициях.

О прибытии артвзвода Нелюбину доложил Звягин.

— Почему сразу не разбудил? — забранился Нелюбин на связиста, который теперь исполнял обязанности и ординарца тоже.

— Не хотел тревожить.

— Не хотел он тревожить… Я пока что не на генеральской должности.

Звягин усмехнулся и ничего не ответил. Усмешка Звягина не миновала внимательных глаз Нелюбина, и тот хотел было прочитать подчиненному очередную мораль. Но тут в траншее появился лейтенант с черными кантами, и ротный сразу догадался, кто это.

— Командир огневого взвода Второй батареи лейтенант Безуглый, — представился артиллерист.

— Командир штурмовой роты старший лейтенант Нелюбин. — И подал лейтенанту руку. — Как устроились?

— Да вот, устроились. Вроде успели.

— Запасные есть?

— Есть.

За спиной лейтенанта маячил ефрейтор с катушкой телефонного провода и потертым, видавшим виды ящиком телефонного аппарата.

— Я думаю разместить свой НП совместно с вашим, — сказал лейтенант и посмотрел в предполье. — Видимость здесь хорошая. И с вами увязывать легче будет.

Храбрый малый, мысленно похвалил Нелюбин лейтенанта.

Поговорили о маневре танков.

— Что бы это могло означать? — спросил лейтенант. — Почему они отменили атаку? Как вы думаете?

Со стороны города, с северо-запада, послышался вибрирующий гул моторов. Он нарастал с каждым мгновением. И вскоре и Нелюбин, и лейтенант-артиллерист, и штрафники, молча курившие в ячейках неожиданные, словно богом посланные им перед боем цигарки, поняли разом, почему немцы отменили танковую атаку.

— Убрать оружие! — скомандовал Нелюбин.

Лейтенант какое-то время смотрел на горизонт расширившимися глазами. Резко обернулся к связисту и приказал:

— Карпухин, живо подключи меня к Малюгину.

Как только косяк «лаптежников» подлетел к плацдарму, из немецких окопов в небо одновременно взвились красные сигнальные ракеты. Ракет было необычно много, больше десятка, и все они полетели в сторону траншеи ОШБ, обозначая правильную «подкову» обороны плацдарма.