Добравшись до первого прохода, француз посветил внутрь его. Несколько мгновений спустя он махнул остальным, и все пошли вперед. Их ждал очередной подъем в гору.

Позади них, еще вдалеке, где-то в мрачных глубинах теней, раздался пронзительный скрежет.

Аманда, девчонка с тоненькой, изящной фигуркой, бежит впереди нее, мчится, огибая рядки кукурузы, ухитряясь не задевать их стеблей. Эллен недостает ее грации, она чувствует, что листья с острыми краями расцарапали ей живот. Но она не опускает взгляд. Ей страшно упустить дочку из виду, что-то в этом дне кажется…

…неправильным.

Сияет солнце, кукурузное поле потрескивает от дуновений ветерка, и никаких других звуков, кроме тех, что создают их шаги, и восторженного посмеивания Аманды вдалеке. И все-таки что-то не так. Озеро ждет их, но Рипли знает, что им не добраться до него. На небе ни облачка, солнце высоко, но его тепло едва доходит до кожи. Эллен ощущает лишь холод.

Ей хочется закричать: «Аманда, подожди!», но листья нещадно бьют по животу и груди, отчего крик застревает в горле.

Рипли замечает нечто краем глаза. Тень существа, заостренные очертания которого пугают. Откуда она в кукурузном поле? Но стоит повернуть голову, как тень исчезает.

Дочка вырывается далеко вперед – остается всего метров сто до края поля, а там их ожидает радость – приятная озерная вода.

Нечто бежит правее. Темная фигура прорывается через кукурузу, разрывая толстые стебли на куски. Эллен пытается разглядеть существо, но ей не удается.

Встревожившись не на шутку, она ускоряет бег, опять безуспешно пытается закричать. Аманда исчезает, остались лишь колышущиеся стебли.

До Рипли доносится душераздирающий крик. И принадлежит он не человеку.

Выбравшись на краю поля из кукурузных листьев, Эллен видит Аманду, которая попалась в кошмарную сеть, развешенную меж двух высоких деревьев, и ловушка эта сделана из необычного твердого материала. Такое впечатление, что ее дочь висит здесь не первый день. Девочка кричит, когда окровавленное существо вылезает из ее разорванной грудной клетки.

Рипли замечает, как из поля выходят крупные твари, чтобы поприветствовать новорожденного.

Аманда кричит в последний раз…

Она осмотрелась – никакого шока или удивления. Эллен знала, где и почему находится. Ее видение-воспоминание не имело места в ее жизни, но сдержать слезы даже при виде воображаемой истекающей кровью и кричащей от боли дочери не получилось. Ужас смешался со злостью, эта гремучая смесь стала неотъемлемой частью ее натуры, и расставаться с ней Эллен не хотела.

– Они не могут победить, Хуп, – прошептала она. – Мы им не позволим.

– Они и не победят. А теперь беги!

– Что ты…

– Беги! – прикрикнул Крис.

Он схватил ее за руку, пробежал с ней немного вперед, будто подавая пример, и, отпустив, повернул обратно.

– Не дури! – крикнула ему вслед Рипли.

– Будешь спорить дальше, и мы все погибнем! – урезонил ее Ляшанс. – Хуп знает, что делает.

Они начали взбираться по склону. Этот был круче предыдущего, повороты оказались опаснее, и чем выше они поднимались, тем круче и у2же становилась тропинка. Вскоре они натолкнулись на ступеньки, высеченные в поверхности, и пришлось сбавить скорость, чтобы не оступиться. Француз опять нес Снеддон на плече, Касьянова помогала ему, а Бакстер использовал горелку, как костыль, опуская на ступеньку и поднимая вверх на каждом шагу. Интересно, как поведет себя такое оружие, когда из него опять придется стрелять? Эллен задумалась и…

…развернувшись, побежала обратно, вниз по склону.