— Ах, если бы только я мог видеть, как Ая наденет цепь на себя!

— Предоставь это мне, я спешу!

Витто закрыл шкатулку и спрятал ее под плащом. Затем, простившись с Аццо, быстрым шагом направился на Плаццу де Палачио.

Начинало смеркаться, когда цыган прибыл во дворец и беспрепятственно прошел мимо караула до площадки, откуда начинались две лестницы в разные половины дворца. Объявив одному из лакеев, что он пришел с тайным известием к королю, что случалось во дворце довольно часто, он попросил указать дорогу. Лакей исполнил его просьбу.

Витто, держа шкатулку под плащом, взошел по ступеням так решительно, как будто не раз приближался к покоям короля.

В коридорах было так светло, что если бы Аццо сам явился сюда, его, без сомнения, узнали бы монахи, которые шныряли взад и вперед мимо Витто. Цыган дошел до передних комнат, где его, разумеется, остановили адъютанты и лакеи.

— Нищий! Каким образом эта чернь могла пробраться сюда? Уж не заснул ли караул? — воскликнул старый камергер, грудь которого была увешана орденами. — Самый скверный нищий очутился в покоях его величества! В самом деле, это неслыханное дело!

Лакеи уже приготовились вытолкать Витто.

— Я не нищий, я принес тайное известие для короля!

— Подобной ложью нас частенько старались провести, мы знаем подобных людей. Вон!

— Сжальтесь, благородный сеньор! Я должен говорить с королем, он один может достойным образом заплатить мне за драгоценность, которая составляет мое единственное имущество, мое спасение. Видите, я не лжец.

Витто, почтительно наклонясь, вынул из-под плаща шкатулку и раскрыл ее.

— Знаете ли вы это украшение?

— Это святые жуки Востока, — произнес камергер, между тем как адъютанты, косо глядя на цыгана, с любопытством рассматривали редкую драгоценность.

— Без сомнения, надо будет доложить об этом королю, — прошептал камергер, — это необычное ожерелье.

— И как хорошо сохранилось!

— Как же попало оно в руки такого человека?

— Двадцать жуков, — живо сосчитал камергер, — и ни одна ножка, ни одно крылышко жука не повреждены, они блестят, как черное дерево!

— О подделке нечего и думать, — подтвердил один из адъютантов, — мой брат, служивший при турецком посольстве, год тому назад прислал мне точно такое ожерелье. И знаете, что предлагал мне за жуков Превенто, ювелир с Пуэрты дель Соль? Двести крон!

— Не отпускайте этого человека, — прошептал камергер, — я пойду в кабинет короля.

Он закрыл шкатулку, приняв важное выражение, прошел через полутемный зал, отделявший комнату адъютантов от кабинета Франциско де Ассизи, и раздвинул портьеры.

Маленький плешивый король со впалыми щеками, которые он часто намазывал румянами, поливал себе руки благоухающими духами, убедившись только что перед зеркалом в безукоризненности своего туалета.

Камергер, почтительно поклонившись, остановился.

— Что вы мне несете, любезнейший? — спросил Франциско пискливым голосом.

— Великую редкость, ваше величество, — улыбаясь, но с важностью ответил камергер.

— Покажите, покажите, что это такое?

— Ожерелье из святых жуков Востока, которые считаются величайшею редкостью!

— Ожерелье? Это в самом деле такая драгоценность, которой не оплатишь даже короной моей супруги, — сказал король и взял шкатулку, чтобы рассмотреть ожерелье. — Чудесно, превосходно и как хорошо сохранилось! Действительно, я никогда не видал такой редкости, кому оно принадлежит?

— Одному человеку, похожему на нищего!

— Приведите его сюда, я хочу узнать, каким образом попала к нему в руки эта уникальная вещь, которая так неимоверно высоко ценится.