Она вся похолодела от ужаса и была рада выйти на солнечный свет. Ее начала восторженно приветствовать толпа. Изабелла вместе с Эдуардом остановилась на пороге, улыбаясь. Она ясно осознавала, какую прекрасную королевскую пару представляли они оба. Ей было интересно, понимал ли Эдуард, что народу она нравилась больше, чем он, и они более горячо приветствовали именно ее? Так было всегда, но, казалось, он не обращал на это никакого внимания.

«Значит ли это, что у него хороший характер? Или ему все равно? — предавалась размышлениям Изабелла. — А может быть, он так далек от своих верноподданных, что ему безразлично, как к нему относятся»?

Постепенно она ощутила, что владеет даром волновать сердца и убеждать людей. На некоторое время ее охватило ощущение власти. Она была поражена, поняв, что она, женщина, сможет хорошо править страной, где недолюбливали ее супруга Эдуарда. Она стала подозревать, что торжественные клятвы покориться, данные ему баронами, могут в момент кризиса стоить гораздо меньше, чем любовь народа. Это очень важная мысль, но времена уже менялись. Сначала Эдуард руководствовался в своей политике, как объяснил ей ее родственник из Ланкастера, тем, чтобы был слышен голос нижней палаты, и это помогало обуздать власть баронов, которые всегда выступали против него. А у торговцев были набитые золотом кошельки и поэтому они могли повелевать Парламентом…

— Нам надо глотнуть свежего воздуха после таких серьезных дел, — сказал Эдуард, отвлекая ее от неприятных размышлений. Он повел ее в сад рядом с рекой.

— Какой теплый октябрь, и все еще цветут розы, — заметила Изабелла.

Когда свита отстала, она спросила его, не видел ли он Дракона.

Эдуард резко остановился возле солнечных часов.

— Нет! — ответил он, обводя пальцем металлический столбик солнечных часов.

— Он непременно должен был появиться здесь, чтобы увидеть, как они преклоняют колена. Тебе удалось забрать его из Скарборо в полном здравии?

— Я тотчас постарался это сделать.

— Ты возьмешь его себе в услужение?

— Конечно. Если он пожелает служить мне. Я послал Николоса Хьюггейта, чтобы он передал ему это.

— Если он пожелает?

Ее не переставало поражать унижение, с которым он относился ко всему, связанному с Гавестоном.

— Мне кажется, что служба у короля достаточно престижна для него.

— Кто может знать, что думает о ней тот, кто был так предан своему хозяину?

Эдуард начал со знанием дела осматривать ее розовые кусты.

Он сорвал поздний атласный бутон и прикрепил его к ее роскошному поясу. Изабелла ласково коснулась его склоненной головы. Но она продолжала думать о Драконе и о том, каким свирепым был его взгляд.

— Когда я вижу Дракона, я всегда представляю, как он ринулся в огонь, чтобы спасти прелестную Кларемунду, — шепнула она.

Эдуард смотрел и ничего не видел в залитом солнцем саду.

Он крепко сжал в пальцах острый шип и даже не замечал, что раскровенил руку.

— Дракон сделал бы то же самое для любого члена семьи, — отвечал он.

— Ты полагаешь, он может вернуться в Гасконь? — с облегчением спросила его Изабелла.

— Ему будет трудно служить другому хозяину, даже мне!

Изабелла мгновенно оценила пришедшую ей в голову мысль.

— Есть твоя племянница Маргарет. Сейчас бедное дитя со мною, но когда она поедет в Валлингфорд, ей будет нужен кто-то, на кого она может положиться.