— Вы не доверяете Вуккубу?

— Никита  доверяет, — уклончиво ответил Такэда. — Спите, утро вечера мудренее. Завтра все наши страхи покажутся нам смешными.

Вскоре они уснули, и приснился Ростиславу сон: будто бежит он по мрачному лесу, не хромая, с двумя мечами в руках, а за ним гонится жуткий зверь, воплощение Апокалипсиса, с тремя головами и шестью лапами, в которых сверкают огромные секиры. Бегство заканчивается на берегу огненной реки, у деревянного моста, на котором уже приплясывает в нетерпении Будимир.

— Быстрее, дядя Слава! — кричит он. — Не надо с ним сражаться! Это страж Калинова моста, он питается нашими эмоциями, страхом и ненавистью!

Ростислав бросил один из мечей в морду зверя и прыгнул на мост…

* * * Утром Вуккуб пригнал микроавтобус «Соболь», они погрузились, Вуккуб сел за руль, и машина выехала из Томска по дороге на Новосибирск. Ростислав хотел было поинтересоваться, где хаббардианец достал новенький микроавтобус, но спутники вопросов не задавали, и Светлов промолчал, подумав, что Вуккуб мог просто загипнотизировать водителя или владельца «Соболя».

По шоссе ехали недолго, минут двадцать, за мостом через Обь свернули на север по грунтовой дороге, углубились в леса, придавленные тучами. Молчали. Вопреки утверждению Такэды, что утром они встанут бодрыми, свежими и бесстрашными, все почему‑то чувствовали себя неуютно.

Сухов, посматривающий с неопределенной тревогой на сына, наклонился к нему:

— Что приуныл? Плохо себя чувствуешь?

— Не‑а, хорошо… — тихо ответил мальчик. — Просто кто‑то смотрит на нас… очень недобрый… Мужчины переглянулись.

— Кто именно? Ты его видишь? Где он прячется?

— Везде… в лесу… в тучах… я не могу сказать точно.

— Они все‑таки выследили вас, — сквозь зубы проговорил Вуккуб, — и запустили систему обнаружения. За нами «идет» охотничья программа, материализованный поток внимания. Успеть бы добраться…

Сухов думал несколько мгновений.

— Переодеваемся. Шансов прорваться больше не будет.

Они открыли сумки и переоблачились в «доспехи», рассовав по карманам оружие и необходимые вещи.

Дорога закончилась, точнее, как бы растворилась в лесу. «Соболь» углубился в лес, с трудом объезжая поваленные деревья и заросли, потом запрыгал по кочкам начавшейся мари. Через полчаса Вуккуб остановил машину.

— Все, приехали. Дальше придется пешкодралом.

Он первым отыскал едва заметную тропинку, петлявшую между деревьями и кочками, быстро пошел вперед, прислушиваясь к чему‑то и часто нагибаясь, будто принюхиваясь к следам. За ним двинулись Ростислав с Будимиром, последними — Такэда и Сухов‑старший.

Рука мальчика часто вздрагивала, то ли от волнения, то ли от страха, он спотыкался и тогда виновато вскидывал глаза на Светлова, как бы прося прощения.

— Не бойся, — попытался успокоить его Ростислав. — Все будет хорошо.

— Я не боюсь, — бледно улыбнулся Будимир. — Просто не привык держать «зонтик».

— Какой зонтик? — не понял Ростислав.

— Это я так называю невидимый мысленный экран, защищающий нас от чужих взглядов. Дядя Вуккуб тоже держит такой «зонтик», но он больше шумит, чем защищает.

Тропинка вывела отряд на заболоченный берег Оби, Вуккуб остановился.