— Где живет эта твоя родственница? — осведомился Сухов.

— Под Томском, на Оби, местечко называется Навье Болото. Такэда хмыкнул. Сухов улыбнулся.

— Весьма символичное название, вы не находите, господа? Точные координаты дашь?

— Сорок километров к северу от Томска. Прямых дорог, к сожалению, нет, придется добираться окольными путями, а последние километров десять — вообще по бездорожью.

— Проводи их, — предложила Тааль.

— Вот все брошу и провожу, — огрызнулся Вуккуб. — Доберутся, не маленькие. Погода хорошая, дожди там еще не начались. Надеюсь, это все, что вам нужно от меня?

— Все, — кивнул Сухов, делая вид, что не замечает красноречивых взглядов хозяйки дома. — Разве что хотели попросить лингвер и маленький резиновый мячик.

— Мячик? — удивился Вуккуб. — Зачем?

— Ему, — кивнул на Ростислава Никита, — руку тренировать.

— Хорошо, лингвер я дам. — Вуккуб встал, подтолкнул жену к двери. — Поищу и мячик. Отдыхайте, утром отправитесь назад. Я довезу вас на снегоходе до Хатанги Вертолет к нам теперь прилетит не раньше чем через неделю.

— Спокойной ночи, мужчины, — сказала Тааль.

Хозяева вышли.

Трое путешественников обменялись взглядами.

— Он ревнует тебя до сих пор, — усмехнулся Такэда.

— Вижу, — ответил такой же усмешкой Никита. — Хотя видит бог

— без оснований.

— Иди скажи ему об этом.

— Зачем? Он не поверит. Подумает, что я хочу оправдаться, в то время как я ни в чем не виноват. Хотя чего греха таить, Тааль мне нравилась. Как она тебе, капитан?

— Красивая… — пробормотал застигнутый врасплох Ростислав, подумал и добавил: — Но не в моем вкусе. Никита засмеялся, встал.

— Пойду пройдусь к морю. Не составите компании?

— Я спать хочу, — отказался Такэда.

— Я тоже лягу, — кивнул Ростислав.

— Ну и правильно.

Сухов вышел. Стукнула дверь.

— Я заметил, как она на него смотрела, — вполголоса заметил Ростислав.

— О да, Ник когда‑то произвел на нее большое впечатление, — кивнул бесстрастно Такэда. — Она была готова на все. Не знаю, что такое любовь по‑хаббардиански, но, возможно, она его любила. Вы где ляжете?

— Мне все равно.

— Тогда я с вашего разрешения лягу в горнице. Присоединяйтесь, я не храплю.

— Я тоже, — улыбнулся Ростислав.

Руку продолжало дергать, но это было приятное дерганье: процесс восстановления продолжался, поврежденные кости приобретали прежнюю форму и плотность, мышцы увеличивались в объеме, и он уже мог держать в руке любые предметы, в том числе резиновый мячик, подаренный Вуккубом.

Они улеглись на диване и на раскладушке, где им постелила Тааль. Потушили свет.

Сухов вернулся через полчаса, зашел к сыну в спальню и стал раздеваться, укладываться в соседней комнате.

— Как погулял? — сонным голосом спросил Такэда.

— Нормально, — отозвался Никита. — Море светится. Холодно. Ветер.

— Где хозяева?

— Я встретил Вуккуба.

— Уверен, что он пошел за тобой намеренно. О чем беседовали?

— Ни о чем. Просто смотрели на море. Потом я сказал ему, что не спал с Тааль, и он ушел. Молча.

— Интересно.

— Да нет, все правильно. Что бы он мог ответить? В доме наступила тишина, лишь снаружи долетали посвисты и вой ветра в трубе, да гудели провода.