Говорили по‑немецки.

Светлов обернулся.

На него смотрел бледнолицый немец в шляпе из рисовой соломки, в шортах, с квадратной челюстью, сероглазый, с усиками а‑ля Гитлер. На одном плече у него висела сумка, на втором фотоаппарат, в руках немец держал видеокамеру. Это был майор Юра Владимиров по кличке Вихрь, командир группы.

— Какой посоветуете? — также по‑немецки спросил Светлов.

— Например, вот этот. — «Немец» показал на другую фигурку в форме человечка с большой головой и огромными глазищами. — Это бемихисатр, амулет, способный предсказывать опасность и помогающий преодолевать препятствия. Говорят, он даже предугадывает автомобильные аварии.

— Спасибо за совет, — кивнул Светлов, посмотрев на продавца.

— Беру.

Тот засуетился, начал расхваливать амулеты и остальной свой товар, но Ростислав уже получил, что хотел, и задерживаться у словоохотливого аборигена не стал. Неторопливо побрел вслед за майором, не выпуская из виду его пеструю рубашку и поглаживая амулет в ладони. Через минуту один за другим они вошли в лавку, где продавались чучела крокодилов, от «сувенирных», размером с руку, до трехметровых, а также изделия из крокодильей кожи и высушенные чучела хамелеонов. Хозяин лавки, темнолицый махафали в широкополой шляпе и с трубкой в зубах, не обратил на гостей ни малейшего внимания, глядя перед собой остановившимся взглядом наркомана.

Майор миновал прилавок и нырнул в неприметную дверь за циновкой. Светлов последовал за ним. Они оказались в небольшом темном помещении, заставленном картонными коробками и чучелами крокодилов. Очевидно, это был склад лавки, где хранились предметы торговли. В помещении уже находились трое людей в самых разных костюмах, указывающих, что они на Мадагаскаре гости, туристы. Это были остальные члены группы: старлей Сичкарь Борислав, лейтенант Дима Рагозин и капитан Арыстан Буркитович Канжыгалы Кабанбай, казах по национальности, самый старший из всех — ему пошел сорок четвертый год. Отзывался он исключительно на кличку Бай, не признавая имени‑отчества. Если группе приходилось работать  в Азии, Бай был незаменим, так как вполне мог сойти и за японца, и за китайца, и за корейца.

Ростислав молча пожал всем руки, сел в уголке на коробку, продолжая вертеть в пальцах купленный амулет, чувствуя его странную приятную бархатистость и прохладу.

— Как там? — кивнул на дверь Сичкарь, кряжистый, с усами и бородкой, типичный хохол.

— Жарко, — односложно ответил Светлов.

— Помыться бы в баньке, — вздохнул старлей. — Полторы недели не мылся.

Все промолчали. Сичкарь летел в Антананариву из Кабула, где недавно вышел очередной указ руководства Афганистана о запрещении пользоваться банями и бассейнами иностранным гражданам, что, естественно, не способствовало лучшему усвоению гостями учения пророка Мухаммада.

— Обстоятельства изменились, — сказал Владимиров, глянув на часы. — Поступил приказ ликвидировать Сатану сегодня ночью.

— Но мы же не успели провести рекогносцировку, — удивленно проговорил Дима Рагозин.

— До вечера у нас двенадцать часов, успеем. Сейчас придет проводник, покажет видеоролик с домом, где устроился Сатана со своими джигитами, потом каждый пройдется по маршруту и прикинет варианты. В шесть — сбор, выработаем стратегию с учетом всех предложений. В одиннадцать ночи выступим.

— Оружие? — подал голос немногословный Кабанбай.

— Ждет в условленном месте.

— Кто проводник?

— Один из местных полицейских, специализируется на ловле торговцев наркотиками.

Члены группы переглянулись.

— Не нравится мне это, — покачал головой Рагозин.