|
Во-вторых, это как пытаться понять мысли огромной горы. Ее состояние. Как это сделать, если для горы год — все равно, что один день? А уж влезть в шкуру бога или великого демона — это и представить невозможно. Но мать говорила, что если бы та, которая была среди пяти высших, среди тех, кто управлял умбра, не отказалась, то не было бы ни жатв, ничего. Просто, на этой земле появился бы еще один народ немалым, но не бесконечным числом. Но она не смогла. Да и вряд ли пыталась. Думаю, у нее был свой собственный план… Не совпадающий с планом оставшихся четырех.
— То есть, она их предала? — уточнила Рит. — Разве может предать чужак? — удивилась Филия. — Тот, кто изменился непоправимо? Тот, кто перевернулся внутри себя? Тот, кто по сути является твоим врагом? Тот, кто охвачен безумием? — Безумием? — переспросила Рит. — Она лишилась ума? — Безумный — это не глупый, — заметила Филия. — Если я правильно поняла, — сдвинула брови Рит, — то выходит, что если бы она была разумна, той беды в том мире могло ведь и не случиться? — Когда я спрашивала об этом мать, она всякий раз погружалась в долгие размышления, — засмеялась Филия. — Почему эту… пятую не остановили те, кто был равен ей? — спросила Рит. — Может быть, не смогли? — предположила Филия. — Или же она была их частью, как та же рука часть тебя? Что мы можем об этом знать? Может быть, ее безумие наделило ее большей силой? — Боги не смогли ее остановить, а мы сможем, — с кривой усмешкой пробормотала Рит. — Нам придется, — ответила Филия. — Знаешь, мать говорила мне, что эта сущность даже против своей воли, но участвовала в общем действе. Она выжила, но тоже потратилась. Ослабла. И только поэтому она не начала пожирать эту землю сразу. — Кто она? — спросила Рит. — Враг, — ответила Филия. — Бездонная пропасть, ставшая сутью высшего существа. — И сейчас она в Гледе, — вновь повторила те же слова Рит. — Ее ядрышко, — ответила Филия. — Ее малая часть. Иначе Гледу сразу бы испепелило. Или порвало в клочья. Или разбило бы вдребезги. Но и того, что есть — хватит. Этой сущности хватит. — Для чего? — спросила Рит. — Для ее возрождения, — прошептала Филия. — И для того, чтобы в том или ином виде жатва на этих землях не кончалась. — Знаешь, — Рит вновь окинула взглядом горизонт, посмотрела на небо, погладила холку лошади, что несла ее, — я же из кимров. Кимры никогда никому не подчинялись. Они вольный народ. И в степи порой они встречают странных существ. К примеру, танцующего шамана или дервиша, который проносится словно вихрь. Мать говорила мне, что это тоже демон. Но из прежних, понимаешь? Из тех, что были еще до этого… трижды пришедшего, хотя я все еще не уверена, что и он был на самом деле. — И что ты хочешь мне этим сказать? — нахмурилась Филия. — Эти демоны нашли себя, — пожала плечами Рит. — Так же, как и кимры. Где-то в стороне, на обочине, там, где о них мало кто знает. Почему бы этому демону или богу, что застрял одной ногой в животе Гледы, не найти себе место? Или он не способен понять, что жрет камень, который единственный может служить ему опорой? — Твоя ошибка в том, что ты представляешь на этом месте человека, — сказала Филия. — А это нечто совсем другое. Тебе представляется камень, а ему или ей — этот камень как сладкий берканский сыр. |
