— Надеюсь, — кивнула Филия. — Мать мне рассказывала о камнях эйконцев. Когда я уже чуть поумнела. По сути они напоминают стриксы. Полудрагоценные камни, что добываются из менгиров. Более того, именно так они и добываются. И так же, как и стриксы, помогают пережить жатву. Но камни эйконцев — это больше, чем стриксы. Это еще и особая магия.

— И что это значит? — не поняла Рит.

— Для эйконцев — многое, — сказала Филия. — А для всех остальных считай, что и почти ничего. Нужно быть эйконцем, чтобы использовать их. Или такой, как ты…

— А камни твоей матери? — спросила Рит. — Что в них?

— Тоже как будто ничего особенного, — ответила Филия. — Но только на первый взгляд. У них есть голос, поверь мне. Может быть, ты и услышишь его однажды. Во всяком случае, Гледу спасли именно они.

— Спасли ли? — спросила Рит. — Или только отсрочили ее гибель?

— Надеюсь, что спасли, — пробормотала Филия. — Те камни и эти, что я взяла из земли, это камни из алтарей древних храмов трижды пришедшего. Я мало о нем знаю и с удовольствием поговорила бы об этом с кем-то мудрым, но мать говорила, что остался лишь один знаток древних рукописей, который мог бы ответить на все мои вопросы, но он уже очень стар и обитает то в Исане, то в Перте. Далековато. Сидит при храме, разбирает ветхие рукописи. Прячется от всех. Не любит новых знакомств, опасается старых. Его зовут Хеммелиг. Книжник Хеммелиг. И работа у него — просто мечта. Я бы и сама с удовольствием смахивала пыль с древних пергаментов и разбирала буквицы. Пожалуй, нам бы не помешал его совет. Мать говорила, что если я назову ее имя, то он станет говорить со мной, но я должна быть очень осторожной с ним.

— Почему? — спросила Рит.

— Великая мудрость может обратиться в великую силу, — задумалась Филия. — А сила не может опираться только на мудрость, ей еще нужно и сердце. Мать не знала, какое у него сердце. Не поняла. Я, кстати, всерьез думаю, что было бы неплохо спросить у него совета, как быть с Гледой. Понятно, не выдавая сути, и все же. Кто его знает, вдруг наш путь к райдонскому монастырю пройдет через Ису или Перту?

— Ты спросишь у него, как быть со мной, — с улыбкой поправила Филию Рит. — А я буду стоять рядом с округлившимся животом. Набью под платье какого-нибудь тряпья. И кстати, давай не будем упоминать Гледу даже тогда, когда мы вроде бы одни.

— Это правильно, — согласилась Филия, отряхивая платье.

— И все же странно, — покачала головой Рит. — Тысячи лет люди поклонялись человеку, который прославился тем, что трижды приходил в какую-то деревню, где люди забыли о том, что такое бог, правда, уважение, честь, достоинство, и его трижды убивали. Трижды забрасывали камнями. И это стало поводом для культа. Люди поклонялись униженному и оскорбленному. Поклонялись проигравшему. Набивали алтари фальшивыми камнями. Моя бабка говорила, что если собрать все эти якобы священные камни, то можно насыпать курган высотой в пару десятков локтей.

— Это точно, — засмеялась Филия. — Камней таких было слишком много. Но, во-первых, моя мать брала не все камни, и лишь некоторые. А во-вторых, есть и еще одно. Тысячи лет к этим камням люди обращали свои молитвы, желания, просьбы. Тысячи лет несли к ним свою веру. И они стали не просто камнями.

— От человеческих прикосновений? — усмехнулась Рит.