– Нет. Отец рассердится.

– Жаль. Ты папу-то хоть раз видела живьем?

– Дебил.

– Дашь при случае его словесный портрет… – Смотрю на часы: ребята вот-вот начнут. – Идем, – говорю я ей. – Время.

Полицейское управление и примкнувший к нему следственный изолятор внезапно затягивает туманом. Плотным, как вата. Это Фаренгейт прогулялся по периметру обоих зданий. Обычная неспешная прогулка, а какой результат. В лицо его не знают, для аномала слишком взрослый, парень как парень.

Под прикрытием тумана мы и входим. В дежурной части все копы оказываются пьяны, это несколько неожиданно и вместе с тем чрезвычайно кстати.

– Детки, – умиляется офицер. – Девочки и мальчики… Вы не бойтесь, вас не тронут. Единственное место в этом долбаном городе, где детей не тронут… до нового приказа…

– Сэр, вы позволите задурить голову вам и вашим товарищам? – невинно спрашивает Горгона.

– Счастлив буду, малышка.

Их трое. Пока она обрабатывает и усыпляет присутствующих, я занимаюсь служебным компьютером. С этого, который в дежурке, мало что можно сделать, нужна консоль. Нахожу консоль, она оказывается, как и положено, в серверной, что на первом этаже. Идти туда стремно, да и некогда. Смотрю на сетевой кабель… Смотрю, пытаясь дотянуться… Дотягиваюсь, переключаю консоль на себя… Представляю, как забегал, как возбудился программист, потерявший контроль не просто над сетью, но и над клавиатурой…

Через турникет идет некто в штатском, мучительно шатаясь, но героически сохраняя выправку. Видит нас за стеклом.

– У-ла-ла! Нападение мутантов! – весело изумляется он. Думает, что шутит. Хочет зайти к нам («Дайте я вас по головке поглажу…»), и Горгона впускает его, присоединяя к своему «стаду».

С внутреннего двора, куда нам скоро идти, а также из коридора доносятся пьяные вопли и рыдания. Кто-то безобразно поет а капелла. Кто-то громко бьет что-то стеклянное. Полиция напилась вся поголовно, чтобы к ней – никаких претензий, чтобы заглушить слабенький голос стыда…

Итак, консоль. Локальные сети полицейского управления и следственного изолятора связаны, это практически одна сеть, что, конечно, является серьезным просчетом технических служб. Ну что вы хотите от провинциального СИЗО, кто здесь работает? Хармонт – это задница, от которой вся страна давно и привычно воротит морду… Просачиваюсь из одной виртуальной оболочки в соседнюю. В изоляторе – своя консоль. Ведь давал я себе зарок не лезть в тюремные компьютеры, а вот нарушаю… Цель – открыть ворота.

Полиция и СИЗО имеют общий двор, перегороженный высокой бетонной стеной. В этой внутренней стене – ворота, за которыми, собственно, уже тюрьма. Идти я решил этим путем, а не через главный вход, потому что если нас и ждут, то там, а не здесь. Сам бы я легко проник внутрь при помощи моего друга «Джона-попрыгунчика», но Горгона и отец… Короче, я активирую противопожарную систему и даю сигнал тревоги. Чтобы запустился весь комплекс спасательных мер, тревогу должны подтвердить начальник караула охраны и начальник по режиму. Они, сами о том не подозревая, подтверждают.

Готово! Я этого пока не вижу, но уверен: ворота во дворе сейчас медленно разъезжаются.

Тут и Голубятник появляется, весь обиженный:

– А чего Фаренгейт дерется? Дал мне по затылку, дурак! Сам туман напустил и сам на меня наткнулся…

На всякий случай я смотрю списки заключенных и… не нахожу отца. Проверяю еще раз – в списках не значится. Нет подследственного по имени Максим Панов.

Это со страху, говорю я себе.