Важный вопрос: станут ли наши местные вояки лупить по своим коллегам, присланным Большим Соседом?

Не стали. Штурм был закончен, не начавшись.

– Чего они теперь-то ждут? – нервно спросил новый помощник Носорога, заменивший Лопату.

– Ждут «пятно», доложить обстановку и получить инструкции, – сказал Эйнштейн. – «Пятно» совсем короткое, минут десять. Появится на рассвете.

Если он был прав, это означало долгую передышку.

– Теперь-то отдашь мне Эйнштейна? – спросила она, уверенная в моем ответе. – Лишишь его своей защиты, отзовешь Светляка?

А я уже вовсе не был уверен в том, чему сам вроде бы стал свидетелем. Эмоции в момент сделки с Бодро, которую я счел предательством, меня, конечно, захлестывали, но время прошло, и гнев поулегся. Я же знаю босса много лет! В нем кроется много пороков, но слабость к деньгам не входит в их число. Он игрок, а не вор. Вполне может статься, что виденный нами водевиль – это какая-то комбинация, целей которой я пока не знаю.

– Я ему верю, – сказал я Натке. – Вопреки глазам и ушам. Нет в нем гнили, наоборот, чувствую, что он наш парень. А он тебе зачем в твоем стаде? Нужен личный проводник? Потенциального скота вокруг телестудии – завались и больше.

Она засмеялась – тем потрясающим смехом, от которого у меня мурашки по коже.

– Я пошла в отца. Почему он стал Носорогом? Из-за бычьего упрямства. Если что-то втемяшится в башку, то вынь да положь, пусть хоть небо упадет на землю. Я такая же, Пэн, только еще и ждать умею… На фиг мне твой клоун не нужен! Дарю его тебе на нашу помолвку…

Пока стояла над Зоной тишина, пока не кончились подаренные нам то ли минуты, то ли часы, мы говорили вволю, спрятавшись от всех в редакции детских программ среди висящих по стенам пыльных рисунков. Сидели, обнявшись – девушка у меня на коленях. Бронежилеты временно сняли. Жалюзи опустили.

– А насчет Светлячка… – продолжал я. – Он ведь потерял родителей. Правда, пока об этом не знает. Их вчера повесили… А может, узнал каким-то образом, вынул информацию из мирового эфира. Его таланты нам совершенно неизвестны. Потерянный ребенок, абсолютно одинокий, но о родителях больше не вспоминает, что странно. Раньше искал хоть какого-то поощрения, теперь не ищет. Когда смотрю на его мерцание, становится тревожно, хотя с чего бы?.. Короче, хочу уговорить папу с мамой его усыновить.

– Светляк на все смотрит сверху, – посерьезнела Натали. – В этом его главный талант. Иногда мне кажется – смотрит из космоса. На себя, на нас. Видел, как он пазлы собирает? Если вы его усыновите, это большое дело.

Она была права по части пазлов, скорость, с которой мальчик расправлялся с головоломками, ограничивалась только быстротой его моторики. И Эйнштейн ставил именно на него в хот-степе, а не на моторного Дракулу – почему? Если Светлячок воспринимал «игровую площадку» взглядом сверху, а собой управлял, как фигуркой на доске, то состязаться с ним и вправду было трудно… Я вспомнил тест, с которого началось наше с мальчиком знакомство, – те двадцать пять листов бумаги, составившие в итоге большую и цельную картину. Он нарисовал, как его сжигают. Неужели увидел это из космоса? Помню, там, кроме огненного костра, была еще улица с бульваром и река рядом. Точно как Первый Седой квартал в районе Нижней, где мы все сейчас прячемся…

Меня передернуло. Натка положила мне руку на грудь: спокойно, Пэн, прорвемся.

Я рассказал ей про этот тест. Потом рассказал, как Светлячок появился в «Детском саду», отвергаемый всеми малолетними аномалами просто по причине того, что у него есть мама с папой.