– Я вернусь, Мэгги, – пригрозил он через дверь. – Не думай, что это конец. Ты можешь ненавидеть свои чувства ко мне, но не можешь избавиться от них. И я тебе не позволю. Можешь убегать, можешь прятаться, можешь строить из себя бессердечную, высокомерную суку, как будто я не знаю, что это только игра, – все равно ты никуда не уберешься от меня. Ты слышишь, Мэгги? Я вернусь за тобой, даже если придется пройти сквозь стену!

Громкое заверение. Она все-таки убралась от него… в Америку, страну свободы!

Когда самолет начал снижаться, Мэгги разбудила Томаса и попыталась занять голову вместо страданий насущными заботами путешествия. Как пассажиры первого класса, они быстро прошли таможенный и эмиграционный контроль, и вдовец Томас оказался в объятиях своей дочери и двоих внучат, устроивших оглушительный визг при виде сувениров от Диснея. Мэгги помахала им из толпы и стала высматривать Сэма. Не найдя его, она уже подумала, не вернуться ли на терминал, чтобы обменять оставшиеся американские доллары на новозеландские деньги, когда у кромки тротуара рядом с ней со скрежетом затормозила машина. Чемоданы перелетели из тележки в багажник прежде, чем Мэгги пришла в себя от охватившего ее ужаса.

– Как ты смеешь? Кто дал тебе право? Вытаскивай немедленно!

Ник сунул ее в машину с той же сдерживаемой свирепостью, с какой управился с чемоданами.

– Милочка, в нынешнем своем настроении я могу делать все, что захочу!

Мэгги поверила. Они вылетели с временной парковки на такой скорости, что ее вжало в сиденье. Еще несколько резких переключений передач, и ее легкие пришли в порядок настолько, что можно было пробормотать:

– Сэм должен заехать за мной. Он будет беспокоиться.

– Ты хочешь сказать, что не имеешь привычки исчезать, когда взбредет в голову? – тихо прорычал он.

– Я… я не исчезала.

– А мне показалось – да. Я же сказал, что вернусь. Ты думала, это была шутка?

– Я… – Знает ли он? Лори разболтала? Поэтому у него такое жуткое настроение? Мэгги облизнула губы и решила осторожно выяснить:

– Я не была уверена… но мне нужно было уехать – это уже было запланировано;

– Кем? Престарелым Ромео? – проскрежетал он, отчаянно бросая машину из ряда в ряд.

Мэгги недоумевающе уставилась на него, потом вспомнила прощально-благодарственный поцелуй с Томасом.

– Это мой адвокат.

Он вскинул брови, резко тормозя на красный свет.

– Ты путешествуешь со своим адвокатом? Впрочем, меня это не удивляет. У тебя такой талант создавать неприятности, что адвокат тебе, наверное, необходим так же, как другим женщинам – компаньонка.

– Я не скандалистка.

– Мою жизнь ты превратила в сплошной скандал. За короткое время нашего знакомства ты создала мне неограниченное количество проблем. Я не люблю, когда у меня перед носом захлопывают дверь, будто я бездомная собака, выпрашивающая кость.

Мэгги струсила.

– Я ушла в ванную, потому что мне надоело подвергаться хулиганским выходкам…

– Я не об этом. Это было несколько дней назад. Ни твой муж, ни ваш Пятница не сказали мне, что ты уехала. Я думал, что ты забилась в свою нору, трясясь, как трусливая…

– Я не трусиха! – Возмущение пересилило страх.

– Нет? Тогда почему ты улетела?

– Я не улетела, а полетела… – Момент откровенности был испорчен гудком сзади. Сигнал светофора сменился на зеленый, видимо, уже несколько секунд назад. Ник резко развернулся на сиденье и свирепо уставился на нетерпеливого водителя, который ответил грубым жестом.