– Я… я очень чутко сплю, а Финн храпит, – придумала на ходу Мэгги.

– Тебе не кажется, что простыни могут влиять на… на твой расстроенный сон?

– Что ты хочешь сказать? – растерянно спросила Мэгги, не сразу сообразив, на что он намекает.

– Цвет. Он немного… э-э… нарушает цветовое решение. Все остальное так красиво подобрано…

Она совсем забыла об этом. Теперь ее лицо почти сравнялось цветом с простынями. Оставалось только делать хорошую мину при плохой игре.

– Мои старые простыни? – переспросила она, глядя прямо в его насмешливые глаза. – Они у меня уже столько лет!

Подняв бровь, он пощупал совершенно новый шелк.

– Я слишком хорошо воспитан, чтобы назвать тебя лгуньей.

– Ты только что сделал это! Если не намерен уходить, надень хотя бы рубашку, – сказала она, пытаясь увести разговор в сторону от спальных принадлежностей.

– Она в отвратительном состоянии. Подумай, какие разговоры пойдут, если я выйду из твоей квартиры, выглядя так, будто с меня сдирали одежду. Я думал, у тебя найдется что-нибудь подходящее…

– Сомневаюсь, что моя одежда будет хорошо сидеть на тебе, – сказала Мэгги, кокетничая вместо того, чтобы ухватиться за возможность выставить его.

– Ну, не знаю. – Бесстыдные глаза ощупали туго подоткнутую простыню. Насколько я помню, ты очень хорошо сложена.

– Финновы вещи будут тебе малы, – поспешно сказала она. – Придется добыть что-нибудь у Сэма. Подожди внизу. Я как-нибудь обойдусь без еще одного боя.

– Думаю, прошлой ночью я избавился от желающих почесать об меня кулаки, сказал он, не двигаясь с места. – Если бы мне еще удалось избавиться от тебя, я снова стал бы самим собой… – Он наклонился над ней, опираясь уже обеими руками о края кровати. Мэгги вжалась спиной в подушки и уперлась ладонями в его обнаженную грудь. Это была ошибка. Она чувствовала его сердцебиение, электрические разряды, пронзавшие кожу, несущие желание, которое отражалось в его темнеющих глазах. Ее руки невольно задвигались, пощипывая жесткие соски, отчего тело Ника содрогнулось, а с губ сорвался нечленораздельный стон. Эти губы наполнили все ее зрение, все чувства: все ее существо сосредоточилось на медленном, чувственном приближении пьянящего томного рта. Лицо ее сказало ему все. – Мэгги! – Хриплый оклик вернул ее к реальности. Финн, одетый в богатый парчовый халат и выглядящий в таком наряде еще хуже, пораженный, стоял в проеме двери. – Что, черт возьми, здесь происходит?

Ник не подчинился яростному толчку ладоней Мэгги, – ладоней, мгновением раньше блаженно скользнувших в густые темные волосы у него на затылке. Он сидел как ни в чем не бывало, не убирая рук.

Мэгги выглядывала из-за него, видела потрясенного мужа и мечтала, подобно хамелеону, раствориться со своим румянцем на фоне проклятых простыней.

– Как это смотрится? – с вызовом спросил Ник.

– Мэгги? – ошеломленный взгляд Финна перебегал с одной на другого.

– Я должна была оставить его. Финн, – попыталась оправдаться Мэгги. – Не могла же я выставить ничего не соображающего человека. А от вас с Сэмом не было никакой помощи – вы тоже были мертвецки пьяны! Что мне оставалось делать? Звонить Лори и вытаскивать ее из дому среди ночи?

– Нет, конечно, нет, – заикаясь, произнес Финн, белый, как бинт на его повязке. Он никак не решался оторваться от дверного косяка. – Но, уж конечно, ты не должна была спать с ним!

– Я и не спала! – Мэгги попыталась сесть, но твердая мужская рука вернула ее на место.