Мы никаких не наций,

труд наш – наша родина.

Француз

Старые арии!

Испуганные голоса чистых

Это пролетарии!

Пролетарии…

Пролетарии…

Кузнец

(французу, похлопывая его по изрядному животу)

Шум потопа, небось, в ушах-то?

Прачка

(ему же, насмешливо и визгливо)

Лег бы сейчас и уснул на кровати?

Пустить бы тебя в окопы да в шахты!

Красноармеец

(грозно)

Пошел бы в окопы —

в окопах мокроватей.

Видя назревающий «конфликт» между чистыми и нечистыми, разнимать их бросается соглашатель.

Соглашатель

Милые! Ну, не надо! Не подымайте ругань!

Бросьте друг на друга коситься.

Протяните руки,

обнимите друг друга.

Господа, товарищи,

надо согласиться.

Француз

(злобно)

Чтоб я согласился?

Это уж слишком!

Рыбак

(злобно. И рыбак и француз костыляют шею соглашателю)

Ах ты, соглашатель!

Ах ты, соглашателишка!

Соглашатель

(отбегал, побитый, скулит)

Ну вот,

опять…

Я ему по-хорошему,

а он…

Так вот всегда:

зовешь согласиться,

а тебе наложат с двух сторон.

Нечистые проходят, разделяя брезгливо жмущуюся толпу чистых, рассаживаются у костра. Толпа чистых смыкается за ними в круг.

Паша

(вылазит в середину)

Правоверные!

Надо обсудить, что же произошло.

Давайте вникнем в суть явления.

Купец

Дело простое —

светопреставление.

Поп

А по-моему – потоп.

Француз

И вовсе не потоп,

а то б

дождик был.

Раджа

Да,

не было дождика.

Дипломат

Значит, и эта идея тоже дика…

Паша

Но все-таки —

что же, правоверные, произошло?

Давайте, правоверные, посмотрим в корень.

Купец

Народ, по-моему, стал непокорен.

Немец

Думаю, война, я.

Интеллигенция

Нет,

по-моему, причина иная.

По-моему, метафизическое…

Купец

(недовольно)

Война – метафизическое!

Начали с Адама!

Голоса

По очереди!

По очереди!

Не устраивайте содома.

Паша

Те!

Давайте говорить постепенно.

Ваше слово, студент!

(Оправдывается перед толпой.)

А то у него даже на губах пена.

Интеллигент

Сначала

все было просто:

день сменила ночь,

и только

заря чересчур разнебесилась ало.

Потом —

законы,

понятия,

веры,

гранитные кучи столиц

и самого солнца недвижная рыжина, —

все стало как будто немного текуче,

ползуче немного,

немного разжижено.

Потом как прольется!

Улицы льются,

растопленный дом низвергается на дом.

Весь мир,

в доменных печах революций расплавленный,

льется сплошным водопадом.