Его по–прежнему влечет к себе литература. Быть может, потому, что она открывает большие, чем философия, возможности познания мира и человеческой души с помощью чувства и интуиции художника. Он продолжает заниматься писательством. Из десятков рассказов и трех романов, отосланных в журналы, публикуется лишь несколько рассказов.
И тем не менее, будучи оставлен при университете для написания магистерской диссертации, Махфуз испытывает «болезненную раздвоенность души», которая все возрастает по мере продвижения работы над диссертацией. Он осознает, что должен сделать выбор. И несмотря на открывавшуюся перед ним перспективу спокойной и обеспеченной жизни преподавателя философии в университете, он бросает неоконченную диссертацию и делает решительный выбор в пользу непрестижной профессии и неверного заработка литератора. Этим самым он обрекает себя на необходимость поступить на государственную службу и многие годы тянуть чиновничью лямку.
Нагиб Махфуз — один из образованнейших людей среди египетских писателей. Решив профессионально заниматься литературой, он счел своим долгом заняться систематическим изучением истории мировой литературы и искусства, прочесть все лучшее из созданного человеческим гением в разные эпохи. Каждый из прочитанных писателей Запада и Востока так или иначе повлиял на него. Выражаясь собственными словами Махфуза, «без этого чтения не было бы написано то, что написано». Но независимость ума, органическая связь с арабской поэтической и повествовательной традицией и пристальный интерес к развитию современной политической ситуации в Египте не позволили ему впасть в грех подражательства. Все прочитанное, откладываясь и накапливаясь в его памяти, находило выход в его сочинениях не иначе, как став его собственным, продуманным и выношенным духовным достоянием. Главным же источником творчества Махфуза всегда была и остается окружающая жизнь, движение египетской истории с ее подъемами и спадами, ускорениями и тупиковыми ситуациями, революциями и поражениями, инерцией традиционности и непрерывностью обновления. И те случавшиеся в его писательской биографии кризисные периоды, когда казалось, что таланту Махфуза грозит оскудение и что ему уже не выйти из замкнутого круга сложившихся, затвердевших идей и представлений, тоже бывали связаны с обстоятельствами объективного, исторического порядка.
С самого начала литературной деятельности Махфуза отличал «романный» стиль мышления. Изучение философии тоже, видимо, сыграло тут свою роль, выработав у него широту подхода к жизни, потребность дать общее объяснение частностям, увязать в единое целое все элементы мира. Махфузу–художнику требуются для воплощения замысла обширные пространства повествования и бывает труднее уложиться в жесткие рамки новеллы, выстроить короткую, динамичную фабулу.
Этот всеобъемлющий подход отличает уже три ранних, во многом незрелых, романа. Сюжеты из истории Египта эпохи фараонов разработаны в них в традиции средневекового арабского народного романа. Широко использованы характерные для этого жанра мотивы и сюжетные ходы, а также образы классической арабской поэзии и кораническая фразеология. В то же время древним легендам придано современное звучание тем, что в романах поставлены актуальные для Египта 30–х годов национальные и политические проблемы .
В последнем из трех романов «фараонской» серии, «Фивы борются» (1944), Махфуз создает романтический образ идеального государя, фараона Ахмоса, героя, исполненного чести и отваги, приносящего в жертву все личное, в том числе свою любовь, во имя изгнания из Египта жестоких завоевателей–гиксосов, в которых без труда узнавались колонизаторы–англичане.
А в следующем романе, «Новый Каир» (1945), он внезапно меняет стиль и манеру повествования, обращаясь к истории неудавшейся карьеры выпускника университета Махгуба Абд ад-Даима. «Новый Каир» становится первым из восьми романов «каирского» цикла, в которых Махфуз обстоятельно и критически изучает жизнь Каира, кварталов, где прошло его детство. |