— Или ты просто не хочешь, чтобы я знала.

Молчание ответило за него. Но Лейла могла о многом догадаться из того, что прочитала о нем в документах Святилища. Воистину, у нее болела душа при мысли о жестокости, что он пережил в детстве… особенно когда она думала о Рэмпе. Сама мысль, что родной человек может отвернуться от невинного дитя только из-за дефекта, за который младенец не в ответе?

Думать об этом было невыносимо, и все же она ничего не могла с собой поделать.

— У нас осталось так мало времени, — сказала она тихо… хотя пообещала себе не зацикливаться на расставании. — Как только ты найдешь своих соратников, ты приведешь их к Рофу, и они принесут клятвы… а потом ты уедешь. За оставшиеся ночи я должна прожить целую жизнь.

— Ты будешь жить дальше.

— И ты тоже, — возразила она. — Просто мы будем не вместе. Поэтому, прошу, откройся мне. Пока у нас есть время… покажи все, добро и зло, чтобы я узнала всего тебя.

— Если ты не хочешь тратить время впустую, то забудем про болтовню.

Но когда он попытался поцеловать ее, она не позволила ему приблизиться.

— Я не страшусь твоего прошлого.

— А стоит, — сказал Кор тихо.

— Ты ни разу не причинил мне боли.

— Тебе известно, что это неправда.

Когда она вспомнила, как он отверг ее, Кор сел, включил свет и вытащил ноги из-под покрывала. Но он не ушел.

Она хотела прикоснуться к нему, провести ладонью по спине, успокоить его, когда он уткнулся головой в руки. Но знала, что его не стоило трогать.

— Я чувствую твои сожаления, — прошептала Лейла.

Кор молчал какое-то время, но потом сказал:

— Порой человек попадает под влияние… — Он резко покачал головой. — Нет, я сделал все сам. Никто не заставлял меня. Я последовал за злом, творил злые деяния, и лишь я ответственен за это.

— Расскажи мне, — прошептала она.

— Нет.

— Я в любом случае буду любить тебя.

Кор напрягся, а потом медленно повернулся к ней. На его лицо опустились резкие тени… но они не могли сравниться с теми, что залегли в его глазах.

— Ты не ведаешь, что говоришь.

— Я люблю тебя. — Она коснулась его руки и выдержала резкий взгляд, побуждая оспорить ее слова. — Слышишь? Я люблю тебя.

Кор покачал головой и отвел взгляд.

— Ты меня не знаешь.

— Так помоги мне в этом.

— И рискнуть, дав тебе основание вышвырнуть меня? Ты говоришь, что хочешь провести оставшееся время вместе со мной. Я гарантирую, что этому не бывать, если ты узнаешь обо мне больше, чем знаешь сейчас.

— Я не вышвырну тебя.

— Моя мамэн вышвырнула. Почему с тобой должно быть иначе? — Он снова покачал головой. — Может, она знала, какой дорогой я пойду. Может… дело не в моей губе.

Лейла понимала, что нужно аккуратно выбирать слова.

— Твоя мама отказалась от тебя?

— Меня отправили к няне… какой-то женщине… но она тоже покинула меня.

— А что твой отец? — спросила Лейла напряженно. Хотя кое-что знала об этом.

— Я считал Бладлеттера своим отцом. Этот мужчина сказал, что он мой отец, но позднее я узнал, что это была ложь.

— Ты никогда… никогда не пытался узнать, кто твой настоящий отец?

Кор расслабил руки, потом сжал в кулаки.

— Я пришел к осознанию, что семья по выбору важнее той, с которой тебя связывают общие гены.