Элгарет улыбнулась и в ответ погладила Нолар по щеке.

– Нет, моя дорогая, я по‑прежнему полуслепа, а ты все еще носишь на лице знак, который так давно обособил тебя от других. Нет, не отворачивайся. Мне кажется, я знаю, почему мы не исцелились. Заклинание Талла позволило срастись костям Деррена, но, конечно, это не входило в намерения Талла. Я считаю, что Талл своим нечистым использованием камня лишил его целебных свойств. Чтобы они вернулись, его нужно перенацелить, а это потребует долгих исследований и помощи тех, кто обладает большей Силой, чем я.

Нолар посмотрела на волшебницу.

– Но он вернул тебя нам. А остальные, те члены Совета, что также были поражены во время Поворота… Если они явятся сюда, может быть, тоже исцелятся?

– Поверят ли они нашему рассказу? – спросила Элгарет. – Ты должна помнить, что Совет Стражниц больше не существует. Те немногие волшебницы, которые сохранили Силу, могут не прислушаться к нашим словам. Посмотри на мой камень. Такой же он, каким был раньше? Сочтут ли другие волшебницы меня по‑прежнему своей сестрой?

Нолар пыталась справиться со смущением и жгучим сознанием, что должна поделиться новостью.

– Могу ли я… – Она помолчала: мысль о том, что придется смотреть в лицо волшебницам замке Эс, привела ее в ужас, – Могу ли я вернуться и быть свидетельницей.., в одиночку, если потребуется? Я могла бы все объяснить… Хотя должна признаться, что больше всего боюсь: они задержат меня в замке и заставят быть волшебницей. – Смутившись, она закрыла лицо руками.

Элгарет мягко взяла руки Нолар в свои и опустила, так что девушка могла смотреть на нее.

– Ты волшебница, дитя. Ты рождена, чтобы быть волшебницей. Ты не можешь отказаться от этого, не можешь надеяться отбросить свою способности.

Но ты больше, чем волшебница, и в этом твоя судьба. Ты нашла.., или, может быть, правильнее будет сказать: ты была найдена великим камнем Коннард для целей, которые нам неведомы. Думаю, маловероятно, – сухо добавила она, – чтобы волшебница, член Совета или не член, могла бы заставить тебя делать что‑то вопреки твоему желанию. Но именно по этой причине, – с серьезным лицом добавила она, – подозреваю, что Совет не будет тебе рад и не станет тебя слушать. Ты другая, ты отличаешься от остальных из‑за камня. Это объект Силы из далекого прошлого, недоступный пониманию современных волшебниц. Должна сказать тебе вот что: я подозреваю, что из‑за вмешательства Талла в жизнь камня теперь силы Света и силы Тьмы знают, что камень ожил, что он появился вновь. Он больше не может лежать здесь в полном забвении.

Тебя привлекло сюда благодаря твоему осколку, дару камня. Но теперь другие – по причинам и добрым, и злым – обратят свое внимание на это место.

Нолар сидела, лишившись дара речи, пытаясь постичь все значение слов Элгарет.

– Значит, мы не можем надеяться убедить Совет послать сюда пострадавших волшебниц? – медленно спросила она.

– По крайней мере не сразу, – ответила Элгарет. – Может быть, позже, когда станет больше известно о камне.

– Что же нам делать? – Слезы заполнили глаза Нолар. – О. Элгарет, что нам делать?

Волшебница нахмурилась.

– Как ты назвала меня? – настороженно спросила она.

– Мне нужно было как‑то называть тебя в присутствии других, – ответила Нолар, поглощенная своей тяжкой ношей. – Я назвала тебя своей тетей Элгарет. – Волшебница смотрела на нее с явным ужасом, поэтому Нолар торопливо добавила:

– Мне просто пришло в голову это имя, когда я объясняла твое присутствие Деррену.

Волшебница бегло, невесело улыбнулась.