Впервые в жизни Нолар почувствовала, что делает что‑то полезное, что она нужна. И она испытала неожиданное ощущения удовлетворения, какого не знала раньше.

В первый же день Остбор послал извещение семье, принявшей Нолар, чтобы ее не считали заблудившейся в горах. Потом попросил Нолар описать ее жизнь на ферме. Вначале неохотно, потом все более свободно Нолар описывала тяжелую скучную работу, которой занималась почти все время, когда не спала.

Почти намеренно рассказывала она о том, как ее гонят, презирают, какой одинокой она себя чувствует.

Когда она кончила, Остбор немного посидел в задумчивости, потом принялся писать новый свиток. Выписывая сложные многоцветные заставки, он объяснил Нолар, что будет справедливо дать что‑нибудь фермеру в обмен на услуги девочки.

– Наверно, ты предпочла бы остаться здесь, если это возможно? Я так и думал. Кстати, я знаю эту ферму. Там и без тебя хватает работников. Однако я должен написать твоему отцу и попросить разрешения сделать тебя своей ученицей. Это не только правильно, но и прилично.

Несколько недель спустя проходивший мимо охотник принес короткий ответ отца. Тот согласился, но при этом ясно дал понять, что платить Остбору не намерен. Если Остбор хочет получить девочку, он должен и содержать ее. Остбор посмеивался, читая это холодное разрешение.

– Гммм… Местные жители приносят мне больше еды, чем нужно, а твоя помощь значительно ускорит мою работу. Обычно, – признался он, – я не очень хорош в торговле и обмене, но на этот раз, кажется, на моей стороне сделки большая выгода. Ну, давай отметим это, выпьем немного вина. Куда же я девал бутылку? Я ведь помню, что еще вчера она стояла на средней полке… Или это было на прошлой неделе?

Из множества тем бесед с Остбором больше всего Нолар заинтересовал Лормт. Его рассказы о ведущихся там поисках очаровали ее. Научившись читать и писать, Нолар испытывала жгучее стремление учиться дальше и поэтому снова и снова расспрашивала Остборна о месте, где сберегаются и изучаются старинные знания. В ее воображении Лормт приобрел гигантские размеры. Наконец одним ранним весенним утром, когда начали разбухать почки, а заледеневшая земля смягчалась и таяла, девочка спросила Остборна, не может ли он показать ей Лормт, его высокие башни, просторные здания, которые он описывал, комнаты, заваленные свитками.

Остбор был озадачен.

– Гмм… Наверно, я слегка увлекся, описывая Лормт, – признался он. – Несомненно, в прошлом город был более внушительным. Но должен сказать тебе, что недавние годы были неласковы к Лормту.

Сейчас мало кто ценит прошлое и старается его сберечь, видишь ли. Большинство даже не думает о древних рукописях, как ни странно это кажется нам, понимающим, насколько они бесценны. Конечно, я понимаю, что если не умеешь читать, трудно понять ценность рукописей. Даже ты, дорогая, была некогда в таком же несчастном состоянии. Ты сама видишь, что многие готовы жечь свитки как дрова. – Он содрогнулся при такой страшной мысли. – И нужно помнить об отношении Совета. – Остбор вздохнул и замолчал. Нолар попросила его продолжать, – Гммм.., да, волшебницы. Видишь ли, они не.., как бы это сказать. Собственные знания они высоко ценят, но знания из других источников считают не очень нужными, особенно, если они исходят от мужчин. А ученые в Лормте почти исключительно мужчины, так что между ними и Советом почти нет контактов.

Моя собственная работа связана главным образом с родословными, но в Лормте имеется множество свитков о волшебстве и лечении, а также летописей прошлых веков. Как ты уже понимаешь, Лормт – это настоящая сокровищница. Но ты должна знать также, что Лормт далек от большинства людей и их обычных дел.