Ловить в клетку? Брехня! — дрожал голос Зинки.

Че брехня? Сама видела, как бомжей из подвала отлавливали. Пришли туда мужики в белых намордниках, как запустили чего-то гадкое, от него тараканы со всех этажей наружу уже дохлыми падали, целой рекой. Бомжам тоже дышать стало нечем. На карачках начали выползать. Их враз за шкирняк и в машину. Она вся в решетках: и спереди, и сзади. Когда затолкали — двери закрыли на замок. Кто-то спросил: «Куда вы их денете?». А мужики в намордниках сказали: «На мыло переварим нечисть! Хватит им город засирать!». И поехали. Те бомжи так орали, на весь город! И тебя схватят! — пообещала Дашка, добавив: — Вот только какое мыло с тебя сварят? Наверно, простое, тряпичное. На туалетное не тянешь. И Голдберга с тобой в одну кастрюльку! Глядишь, кусков пять получится.

Нас на мыло? Ни хрена себе! Это если всех бомжей переварят, мыла будет пропасть сколько!

И главное, твоей семейке обломится кусок из тебя иль Голдберга! — вставил Женька насмешливо и добавил: — Станут вами жопу мыть!

Зинка, не выдержав, заплакала, будто ею уже помылись.

Я недавно была на улице. Уже темно, а никого не ловили.

Ты за Катькой подглядывала, пряталась, а когда уснешь — найдут. Те люди с собаками ходят. Учеными на бомжей.

Да мы тоже сегодня видели эти машины. Они на свалке бомжей ждали! — поддержал Дашку Женька и по ходу придумал жуткую историю, от какой Зинка на ногах не устояла.

Кать! Прости, я больше не буду! — испугалась не на шутку.

Спи до утра. Завтра посмотрим, куда тебя спихнуть!

Не надо! Я не хочу на мыло! — обняла в конец растерявшегося Голдберга.

Тогда дыши тихо! Еще раз высунешь язык, сама вызову ту машину! — пригрозила Катька.

Зинка спешно рассовала вещички по местам и позвала Дашку к себе в кровать, заботливо укрыла одеялом, уступила половину подушки и до утра вздрагивала, словно стояла на краю мыловаренного чана

Дашка заснула быстро. Она давно не спала в постели, потому проснулась утром позже всех.

Ни мальчишек, ни Зинки уже не было. Катька тоже собралась уходить.

А мне что делать? — спохватилась Дашка.

Ты отдыхай пока. Потом что-нибудь для тебя придумаем! Ешь, спи! Никого чужих не пускай в дом. А за вчерашнее вот тебе конфеты! Лихо Зинку напугала! Умница! — погладила девчонку по голове и, сунув ей в руки целый кулек, выскочила из дома.

Дашка из окна долго смотрела ей вслед. Завидовала Катьке, что та уже большая, и ее уже по всамделишному любит Толик. Это Дашка поняла до того, как пришла сюда.

Девчонка весь день стирала старое ребячье белье, Зинкины и Катькины вещички. Готовила поесть и все ждала, когда хоть кто-нибудь вернется домой. Она так обрадовалась шагам во дворе, что даже выскочила навстречу, радостно улыбаясь. Но… к крыльцу подошли трое хмурых мужиков, и Дашка, попятившись задом, быстро захлопнула перед ними дверь, закрылась на крючок.

Послушай, ты, козявка, Катерина дома? Позови ее!

Отвори! Не ссы! Мы не бандиты! — послышалось с крыльца.

«Все так треплетесь! Кто ж про себя сознается? Вон и Чирий болтает, что рыцарь он, джентльмен, господин! А на самом деле — падла отпетая!» — думала Дашка и не собиралась открывать.

Когда Катька возникнет? — спрашивали снаружи.

«Нашли дуру! Чтоб я вякнула, а вы мне двери вышибли и дом обчистили? Хрен вам в задницу по самые листочки! Да и откуда знаю, когда она возникнет. Станет кошка блохе отчитываться? Идите все в жопу!» — затаилась Дашка, подслушивая.

Небось усралась со страху. Они ж тут людей не видят, живя на отшибе!

А не люди загнали их сюда? Такие же говноеды как мы! Небось от того испугалась, что не видела добра и не ждет его, не верит никому.