Развернувшийся Рикар вместе со Шрамом в несколько движений оружием ополовинили число выбежавших наружу врагов. Я «выпил» еще двоих, третьему размозжил голову рукоятью меча, отчего его разлетевшиеся мозги обильно покрыли лица бывших позади него воинов. И снова крики! Вопли! В них слышалось сплошное отчаяние и страх, они ошеломлены. Их можно брать голыми руками. Но не это входило в мои планы — я жаждал заполучить говорливых собеседников, мне нужна парочка пленных и я их уже получил. А вот остальных надо прогнать…

Так и вышло. Но совсем иным образом. Расположенная сверху толстая деревянная решетка внезапно задрожала, затрещала, прогнулась вдруг и… сухое дерево разлетелось на части, вниз рухнули глыбы камня и целое море земли. Я вовремя попятился и мне удалось избежать участи быть похороненным заживо. Возможно тем из врагов кто был в задних рядах так же посчастливилось. А вот остальных накрыло ужасным саваном сотканным из земли и камня. Какая восхитительная смерть — я всеми фибрами ощутил тот ужас что окутал несчастных перед смертью. Это вызвало легкую улыбку на моем скрытом шлемом лице, быстро сменившуюся неудовольствием — лучше бы я убил их собственными руками, впитав их жизненную силу. Впрочем, мне удалось еще немного поживиться — в воздухи витали редкие искры энергии и я собрал все подчистую. Я голоден и редкие трапезы лишь приглушают, но не утоляют мой голод.

Развернувшись от переставшего существовать прохода, от заваленной двери, я взглянул на полученные трофеи. Трое. Трое ошарашенных врагов прижаты к земле. Один истекает кровь и жалобно стонет. Из чересчур глубоко рассечённого плеча хлещет яркая кровь. Это рану не назвать легкой… И одним прикосновением я избавил нечастного от страданий. Оставшихся двоих это впечатлило весьма и весьма — в их выпученных глазах плескалось море чувств, но преобладали страх и удивление.

— Оглушить! — приказал я — И ходу отсюда! Думаю, наша вылазка закончилась неплохо. Осталось успеть на ужин и день считай удался.

— Вылазка? — прохрипел всем довольный Рикар, опуская плотно сжатый кулак на основание черепа одного из пленников — Это скорее штурм! За подобное деяние в имперской армии дают высокую награду! Денежное содержание до конца жизни!

— Ну, думаю, нам за это никто не заплатит — фыркнул я, снимая шлем и утирая лицо — Быстрее. Пора отсюда убираться. Скоро стемнеет.

— Поспешим — согласился здоровяк, оглушая второго таким же ударом — Поспешим…

Отступление пятое.

Ущелье…Клятое ущелье.

Оно встретило незваных гостей холодным оскалом иззубренных гранитных скал и ледяным дыханием завывающего внутри ветра. Солнце померкло едва всадники медленным шагом ввели лошадей в каменный мешок. Тяжелый сумрак укутал плечи чужаков, надавил им на плечи тяжким грузом, тихонько захихикал в их ушах, добавляя в вой ветра безумные нотки темного веселья…

Что за проклятая скала эта Подкова?

Что за темное страшное место? Они много повидали в своих жизнях, но это место пробирало до дрожи даже самых бывалых из них… А ведь дорога все тянется и тянется вперед, петляет среди каменных обломков, среди куч битого камня, между редкими гнилыми пнями, среди бурой прошлогодней травы. Проход будто манит за собой — давай за мной, шагай, шагай дальше в ущелье, ни в коем случае не останавливайся…

Проклятое, воистину проклятое здесь место… Вон и кони пугливо прядают ушами, вздрагивают при каждом шорохе. Тут самому Темному только место… Впрочем, именно такого они и посланы сыскать — если не самого Темного, то его ближайшего наперсника выползшего из старой могилы где-то в этих землях…

Проклятье…

— Эй вы! Стоять! Или видит Создатель Пресветлый — на ваши дурные головы обрушится столько камня, что от вас и мокрого места не останется!

Голос был зычен, властен, суров, преисполнен мрачной решимости и обреченного спокойствия.