— Кан!

— Да молчу, молчу. Понимаешь, у самого слова в горле застревают. Так бы рта и не открывал, — клятвенно заверил оборотень.

Оба шли вдоль дороги и вели вполне понятный обоим разговор. Разве что один из собеседников был развоплощённым демоном в пожизненном обличье человека, а второй — оборотнем и шёл за первым на поводке. Шкура плешивой лайки — вот до чего довёл трансформацию демон-покровитель Аргону, пряча подопечного в мире людей от инквизиторов.

Собаками тем точно некогда заниматься.

Разве что брат Саркона Кану возможность речи оставил. Было предложение — большая, грозная, молчаливая собака или мелкий, облезлый, но всё же говорливый напарник поверженного адом демона…

Поразмыслив, Кан выбрал второе. Молчать неизвестно сколько месяцев, а то и лет прежде чем всё уляжется — то ещё занятие. А так хоть влиять на что-то. Хотя бы голосом. Хотя бы на настроение демона…

— Вот и молчи, а то намордник одену. В этом мире четвероногие не разговаривают.

— Да ну тебя, — Кан протестующее остановился, натянув поводок. Саркон собирался было дёрнуть на себя, но оборотень поднял лапу и помочился на дерево.

— Ты невыносим! Это десятое за километр, — припомнил демон.

— А ты не считай! — укорил Кан. — Понимаешь, это как-то само выходит, — и оборотень почесал задней лапой за ухом.

— Ты ещё яйца оближи! — вспыхнул демон.

— Да не рычи ты… Это я пёс, а ты человек. Давай, что ли, в парке прогуляемся. Погода хмурится. Надо беседку найти, а то зальёт. Квартиру-то тебе братья не подарили, как я понял. Не так ли? Где жить-то будем?

Саркон припомнил ощущение полёта, короткую потасовку с прозябающим в постоянном пьянстве мозгом парня и полную власть над телом. Прошлая душа, измученная помутнённым разумом, радостно покинула тело для дальнейших перевоплощений. Около часа пришлось просто бороться с телом, чтобы восстановить почти разложившуюся печень, севшие почки, порядком поредевшее серое вещество, атрофированные мышцы. И это всё под непрекращающийся разговор Кана, которого поселили в собаку этого парня.

— Тело гопника — вот и всё, что досталось тебе от семьи. И мы понятие не имеем, где он живёт, кого знает, кто его знает… Так зачем мне молчать, когда рядом никого нет? Не ставь меня в рамки. Я и так слишком долго в них жил.

— А что мне мешает просто затянуть тебе поводок потуже? И прервать твою никчёмную жизнь, — грозно зыркнул Саркон.

— Эм-м… одиночество? — нашёлся Кан.

Глаза демона на какое-то время застыли. Демон искренне вздохнул и ничего не ответил.

* * *

Эдик раскинулся на лавочке, скалясь лучезарной улыбкой победителя сгустившимся тучам.

— Солнечно? Как же! Ветер в дрожь бросает. Чёртовы синоптики. Им хоть какую аппаратуру поставь, всё равно тыкают пальцем в небо!

Подняв «собачку» молнии свитера до самого подбородка, Эдик застегнул куртку и засунул руки под мышки. Третий день после мощного ритуала ладони сковывало холодом. Не столько потратил энергии на сам ритуал, сколько за заметание следов. Пришлось выложить все внутренние запасы, и тело реагировало на их потерю постоянным ощущением холода.

От физической зарядки, разминки, разогревающих упражнений, в процессе которых мышцы пропитаются естественным теплом, отказался, так как организм и без того ослаблен, а горячая ванна сглаживала эффект на какой-то час, не больше.

Приходилось лежать под горой одеял, постоянно пить горячий шоколад, а чаще просто спать. Бывший учитель обрубил связь и на контакт не шёл, а первый ученик только постоянно требовал подпитки и ничем помочь не мог в принципе.